— Ведь ты его специально дразнил? Галуса? Ты нарочно вывел его из себя, чтобы он вызвал тебя на поединок?
— Да.
— Для чего?
Лейрус перестал смотреть в огонь и вздохнул.
— Есть поступки которые нужно совершить. Просто совершить и постараться забыть о них. Представь, ты видишь мелкую гадину, ещё не способную причинить большой вред человеку, но уже настолько злобную, что она кидается на всё живое, что меньше её. И делает она это не из-за голода, не для того, чтобы выжить, а просто из жажды крови. У тебя нет никаких сомнений, что, когда эта мерзость вырастет, окрепнет, наберётся сил, она будит убивать столько, сколько ей захочется и кого захочется. Что ты сделаешь с этой тварью?
— Убью.
— Вот я и прихлопнул маленькую гадину, пока она не выросла в большого гада. И сделал это честно, один на один. Хотя этот, — Лейрус махнул в сторону свежей могилы Галуса, — советовал сделать всё «по уму» — прикончить врага во сне. Точно тебе говорю, он наверняка знал в этом толк.
— Но его брат… Если Гиротс узнает, что ты убил его брата, он не обрадуется.
— Гиротс обязательно узнает об этом, уж я постараюсь. Такие дела нужно доводить до конца. Боишься — не делай, делаешь — не бойся. Всё, пора спать, у нас дорога впереди.
Обратный путь в Дрок занял больше времени, чем преследование скотокрадов, продвижение замедляло стадо. Всё было спокойно. В первый день возвращения друзья обнаружили своих лошадей в лощине, целыми и невредимыми. Зеникс был даже рад тому, что с его ретивым конём всё было в порядке, потому как из лошадей грабителей ни одна не могла выдержать такого всадника, как богатырь. Захваченных лошадей отпустили глотнуть воздуха воли, и пересели на своих скакунов.
Выбравшись к вечеру третьего дня пути на королевскую дорогу в Минору, Лейрус распорядился отвязать одного из пленников от парнокопытного попутчика, спешился и протянул счастливчику смердящий мешок с головой Галуса.
— Тебе сейчас некуда идти, кроме как к Гиротсу. Передай ему этот мешок и скажи, что его послал Лейрус Нерождённый.
Отпущенный на свободу, словно окаменев, уставился на Лейруса. Тот терпеливо ждал, пока вор придёт в себя и, пытаясь унять дрожь в руках, возьмёт мешок.
— И знаешь что? — понизил голос Лейрус. — Я очень огорчусь, если ты не выполнишь моё поручение.
Скотокрад развернулся и бросился бежать в направлении столицы. Зихий и Зеникс рассмеялись, Лейрус вскочил в седло и вся процессия двинулась в обратном направлении.
