ко от того, что его поражали воины и
растаптывали кони; многие погибали в давке среди толпы и падая друг на друга,
теснимые всадниками. (8) До ворот Рима всадники, не встречая препятствий,
беспощадно убивали попадавшихся им под руку; когда же оставшиеся в городе,
узнав о случившейся беде, заперев входы в дома, поднявшись на крыши, начали
бросать во всадников камнями и черепицами, тем пришлось терпеть то, что они
сами совершали, так как никто не сражался с ними грудь с грудью, а народная
масса поражала их, сама находясь уже в безопасности; получая раны и не в
состоянии держаться, они обратились в бегство, и многие из них погибали. (9)
Из-за непрерывного швыряния камней кони, ступая по катившимся камням,
поскальзывались и сбрасывали всадников. С обеих сторон многие падали, а к
народу из-за ненависти к конным приходили на помощь и находившиеся в городе
пешие воины
[92].
13. (1) В то время как происходила междоусобная война, никто другой не
хотел сообщить о ней Коммоду из страха перед могуществом Клеандра; старшая же
из сестер Коммода (имя ей было Фадилла)[93],
вбежав к государю (доступ для нее, сестры, был легким и беспрепятственным) с
распущенными волосами и бросившись на землю, (2) всем своим видом изобразив
горе, сказала: «Ты, о государь, пребывая в спокойствии вследствие неведения
того, что творится, подвергаешься величайшей опасности; мы же, твои
родственники, вот-вот погибнем! Нет у тебя римского народа и большей части
воинов. То, что мы не ожидали претерпеть ни от кого из варваров, это
проделывают с нами наши домашние и кого ты больше всего облагодетельствовал —
эти и оказываются твоими врагами; (3) Клеандр вооружил против тебя народ и
воинов; настроенные по-разному и под влиянием неодинакового образа мыслей, одни
— ненавидя его (это народ), другие — любя (вся конница), они находятся под
оружием и, губя друг друга, наполнили Рим родственной кровью. Беды обеих толп
захватят и нас, если ты не выдашь как можно скорее на смерть дурного слугу,
который для одних уже стал виновником столь великого истребления, а для нас
совсем скоро будет». (4) Сказав такое и разорвав на себе одежду, она, как и
некоторые из присутствовавших, осмелевшие после слов сестры государя, напугали
Коммода. Последний, потрясенный и страшась нависающей опасности, не
предстоящей, а уже надвинувшейся, посылает за Клеандром, ничего не знавшим о
том, что было доложено, но кое-что подозревавшим. Когда он пришел, Коммод
приказывает схватить его и, отрубив ему голову и насадив
