Грянул новый пушечный выстрел, только на этот раз с канонерки целились похитрее. Свистящее ядро огромной птицей пролетело над парусником – и мачта рухнула, угодив по ноге одному из команды; взметнулись обрывки канатов, поникли клочья паруса. Тут, признаюсь, мы малость струсили. Впереди маячила тюрьма… Черт возьми! Попасть за решетку наравне с грабителями лишь за то, что ты честным трудом зарабатываешь кусок хлеба для семьи, – это, пожалуй, пострашней, чем выдержать ночную бурю! Однако капитан "Забияки" стоил не меньше своего парусника.
– Не робей, ребята! Доставай запасной парус. Шевелись проворней – и будет порядок.
Повторять дважды нам не пришлось, а проворства у нас было хоть отбавляй. Бедняга со сломанной ногой корчился на корме, как ящерица, громко охая и умоляя ради всех святых подать хоть глоток воды. Но нам было не до него и, прикинувшись глухими, мы молча распутывали снасти; не прошло и десяти минут, как новый парус уже взвился вверх.
Капитан изменил курс. Бесполезно было в море бороться против врага, который идет под парами и плюется ядрами. К берегу, а там что бог даст!
Мы шли на Торресалинас, в наш родной поселок, где у каждого из нас было полно друзей. Увидев, что мы повернули к берегу, канонерка прекратила стрельбу. Враг считал нас погибшими и, уверенный в победе, больше не торопился. Толкавшийся на берегу народ заметил нас, и весть о том, что "Забияка" идет к берегу, а за ним гонится канонерка, вмиг облетела поселок.
Надо было видеть, что тут поднялось! Настоящая буря, поверьте, кабальеро. Ведь половина поселка с нами в родстве, а остальные так или иначе кормились от нашего "дела". Берег кишел людьми, как муравейник. Мужчины, женщины и дети с тревогой следили за нами. Когда же "Забияка", напрягая последние силы, устремился вперед, оставив далеко позади себя канонерку, раздался громкий крик торжества: было ясно, что мы выиграли у противника не меньше, чем полчаса времени.
Сам алькальд вышел на берег, чтобы оказать нам поддержку и помощь. А карабинеры, отличные парни, жившие среди нас почти как свои, отошли в сторонку, – они понимали, в чем дело, и не хотели идти против бедняков.
– К берегу, ребята! – закричал наш капитан. – Выбрасывайся на берег! Самое важное – спасти тюки и людей. А наш "Забияка" уж как-нибудь выпутается из беды.
И, почти не убирая парусов, мы с ходу врезаемся в берег и зарываемся носом в песок. Ну, тут закипела работа! Господи, как вспомню, просто не верится, что все происходило наяву. Поселок скопом набросился на парусник и взял его приступом; мальчишки, как мышата, скользнули в трюм.
