— И тем не менее факты остаются фактами, — развел руками штабист. — Давайте смотреть правде в глаза: Гамелен исчез вместе с совершенно секретными документами и…
В коридоре послышался какой-то шум, и в отворившейся двери показался дежурный, доложивший, что «к господину полковнику пришел посетитель».
— Какой еще посетитель? — прищурился офицер. — Кто такой?
— Это женщина, господин полковник.
— Хм, странно… Ну, просите.
Однако дежурный лейтенант не успел удалиться в коридор, чтобы привести этого самого посетителя, как тот уже сам оказался в кабинете. Это была старуха лет шестидесяти пяти с бегающими глазами. Мадам представляла собой классический тип женщины, с появлением которой в общественных местах начинаются склоки, иногда переходящие в потасовки. Такие вечно недовольны тем, что им отрезали худший кусок от колбасы или подсунули гнилые фрукты, не говоря уже о том, что «эта мымра все время косо на меня смотрит».
— Добрый день, мадам, — мило улыбнулся полковник, вставая из-за стола. — Что же вас привело к нам?
Он был немало удивлен, увидев такого нехарактерного в этом учреждении посетителя, но, как истинный француз, старался этого не показывать, скрывая недоумение за галантностью.
— Здравствуйте! — скрипучим голосом произнесла старуха. — Я вижу, если в Париже в одной комнате собралось столько офицеров, значит, войну мы точно выиграем.
Сидевший у окна капитан хрюкнул от смеха, признав, что у «мадам» имеется неплохое чувство юмора.
— Я чего пришла, — с ходу начала женщина, — у меня, конечно, не так много времени, чтобы слоняться где попало, но, как говаривал мой покойный муж, справедливость в Париже должна восторжествовать! — подняла она вверх кривоватый палец со сломанным ногтем.
«Просто живое олицетворение правосудия, — подумал капитан. — Да за ней можно записывать изречения».
— Простите… — наклонил голову полковник. — У нас так много работы, что я несколько… э-э-э…
— Да ладно, рассказывайте, — махнула та рукой, — знаю я вашу работу: бумажки перебирать.
— Так что же вы хотели? — начинал терять терпение полковник.
— А вот что! — Присев, старуха развернула на столе «Пари суар», бывший, кстати, тем же самым номером, который незадолго перед этим лежал на столе у милейшего фон Репеля.
— Читаю я, значит, газету, а там и говорится о том, что этот ваш… как его… ага, Гамелен — шпион и немецкий агент, — бубнила старуха, напяливая на нос очки. — Вот оно написано: «Теперь не вызывает никаких сомнений, что майор Дидье Гамелен оказался гнусным предателем, потерявшим всякую совесть и навечно заклеймившим несмываемым позором свое имя».
