И вот она сидела в его машине — в мощном армейском джипе. Он усадил ее к себе в машину так ненавязчиво, что она этого даже не заметила. В его манерах напрочь отсутствовала эта ужасная солдафонская услужливость, когда мужской организм измучен вынужденным воздержанием и вблизи женщины члены, упакованные в мундир, невольно начинают развратно выгибаться, причем последнее выдается за особое армейское изящество и молодцеватость. Словом, псевдогусарское поклонение прекрасным дамам с недвусмысленным заглядыванием в глаза в ожидании времени «ч».
— Вовк это значит «волк», не так ли? — вдруг спросила Маша.
— Совершенно верно, — улыбнулся полковник. — По-украински. Я ведь хохол.
— И вы не обижаетесь, когда вас называют хохлом?
— А вы обижаетесь, когда вас зовут кацапкой?
— Я не обижаюсь, даже когда меня называют жидовкой, полковник Волк.
— А вот чеченцам не нравится, когда их называют черными, — спокойно сказал он. — Но они не прочь, если их называют волками.
— А еще их называют чернозадыми и стирают с лица земли их города…
— Но здесь живут не только чеченцы.
— Да что вы говорите, полковник Волк! — усмехнулась Маша.
— Кажется, вы осуждаете военных?
— Не знаю… — резко мотнула головой Маша, а потом тихо добавила:
— Я войну осуждаю.
— Да что вы говорите, — улыбнулся полковник. — Войну все осуждают. И военные в том числе.
Маша искоса посмотрела на него. В ее намерения вовсе не входило затевать политический диспут. Да и, кажется, в его намерения тоже. Впрочем, именно такие подтянутые, бравые и скупые на информацию полковники приходят в пресс-центр Министерства обороны. Маша представила его перед объективом телекамеры. Она могла бы встретиться с ним для интервью… Впрочем, нет. Он все-таки другой. Он пропылен, обветрен, а главное, у него грустные глаза. Да и, кажется, он вообще не из тех, кто горит желанием появиться на телеэкране.
— Вас поселили в «санатории», да? — спросил он.
— Да, — кивнула она, снова бросив на него быстрый взгляд. — Вы наводили справки?
— Это было нетрудно, — спокойно ответил он, пожав плечами. — Мне рассказывала о вас Татьяна…
«Санаторием» называли маленькую ведомственную гостиницу, располагавшуюся в одном абсолютно не пострадавшем от войны районе. Кажется, там раньше действительно было что-то вроде санатория. Администратором в гостинице работала восточная женщина с русским именем Татьяна. С первой же встречи Маша и Татьяна прониклись друг к другу искренней симпатией, и Татьяна отчаянно старалась, чтобы Маша чувствовала себя здесь как можно удобнее. Они часто болтали, попивая кофе и уютно устроившись на большом мягком диване в кабинете у Татьяны.
