— Я хочу сказать, — поправилась Рита, видя, что Маша хранит молчание, — нет лучшего способа утешиться, как купить себе что-нибудь подороже.
— Это точно… — кивнула Маша с улыбкой.
— Ничто не может так поднять настроение замужней женщине, как хороший лифчик или трусы… — продолжала Рита, и Маша снова улыбнулась.
— Как вам этот? — спросила она.
— Ну, этот вам пойдет, если только вы собрались в монастырь!
— Пожалуй, — кивнула Маша. — Слишком скучный.
— А как насчет этого?
— В этом я бы и в монастырь согласилась!
— Еще бы!
Тут они обе засмеялись и принялись вместе бродить по магазину и перебирать вещи. Потом они направились к выходу, решив где-нибудь посидеть и вспрыснуть знакомство. Отыскав маленькое открытое кафе в тени каштанов, они устроились поудобнее и повели более обстоятельный разговор.
— В Одессу — отдыхать? — поинтересовалась Рита.
— В свадебное путешествие. Мы только что прилетели из Киева. Мы с мужем… — проговорила Маша и смущенно умолкла, не решаясь поведать о том, какого рода развлекательную программу запланировал Эдик на медовый месяц.
— Вы плакали из-за него? Или просто объелись шоколада?
— Как вы угадали? — удивилась Маша. — Так и есть. Я плакала потому, что оказалась совершенно не готова к семейной жизни… Теперь мне кажется, что от меня не останется ничего, кроме надписи…
— Какой надписи? — в свою очередь удивилась Рита.
— Да на моей могилке.
Кажется, Рита поняла ее. По крайней мере, она больше ни о чем не спрашивала.
— А я в этих краях, можно сказать, в командировке, — сказала Рита, помешивая соломинкой коктейль. — Я работаю на телевидении, и мы делаем передачу о военных базах Черноморского флота и вообще о проблеме разделения вооруженных сил. Нас предупреждали, что у нас будут большие проблемы с местными военными властями…
Маше стало любопытно. Еще никогда она не встречала женщину, которая, кроме того, что носила обручальное кольцо, занималась бы такими серьезными делами.
— Ну и пришлось мне натерпеться! — продолжала Рита. — Когда я приехала из Киева, ухитрившись выбить официальное разрешение, и вся группа уже вылетела из Москвы, одна местная сволочь мужского пола начала ставить нам палки в колеса.
— Не понимаю, — сказала Маша.
— Политика, — усмехнулась Рита. — То есть это он так думает.
— Но почему же он так уперся?
— Да потому, — нетерпеливо сказала она, — что женщинам в этом мире отведено лишь получать оплеухи. А тем, кто связал себя с политикой или, упаси Бог, с телевидением — тем более…
