– Да, припоминаю.
Корнелия помолчала. Даже бесстрастные стражи начали к ней прислушиваться.
– И однажды утром маленький Алоиз проснулся и обнаружил, что в ногах его кровати установлен деревянный крест. Маленький такой, не более шести дюймов в высоту. Сделан отменно, с любовью. И на нем был распят Инцитатус.
Д'Агоста заметил, что у Лауры Хейворд невольно прервалось дыхание.
– Никто не стал задавать вопросов. Все знали, кто это сделал. Это событие изменило Алоиза. С тех пор он больше не заводил домашних животных. А что до Диогена, то это распятие было лишь началом его экспериментов над животными. Начали пропадать кошки, собаки и даже домашняя птица и скот. Вспоминаю один особенно неприятный инцидент с соседской козой...
Рассказ Корнелии на этом остановился. Она стала едва слышно смеяться. Продолжалось это довольно долго. Доктор Остром встревожился, нахмурившись, взглянул на Д'Агосту и указал на часы.
– Когда ты в последний раз видела Диогена? – быстро спросил Д'Агоста.
– Через два дня после пожара, – ответила старуха.
– Пожара, – повторил Д'Агоста, стараясь, чтобы сказанное им слово не прозвучало как вопрос.
– Ну, конечно, пожара, – взволновалась вдруг Корнелия. – Когда же еще? Этот ужасный, ужасный пожар уничтожил семью, после чего муж привез меня с детьми в этот гадкий особняк. Увез из Нового Орлеана.
– Думаю, нам пора, – сказал доктор Остром и кивнул санитарам.
– Расскажи мне о пожаре, – настойчиво сказал Д'Агоста. Лицо старой женщины, ставшее почти свирепым, вдруг приняло горестное выражение. Нижняя губа задрожала, руки задергались. Д'Агоста не мог не поразиться такой быстрой смене настроений.
– Послушайте, – попробовал вмешаться доктор Остром.
Д'Агоста поднял руку.
– Пожалуйста, еще минуту.
Обернувшись, увидел, что Корнелия смотрит прямо на него.
– Это суеверная, ненавистная, невежественная толпа. Они сожгли наш родовой дом. Да падет на них и на их детей проклятие Люцифера. Алоизу в то время было двадцать лет, и он был в Оксфорде. Зато в ту ночь дома был Диоген. Он видел, как его мать и отец сгорели заживо. Не забуду выражения его лица, когда полиция потащила его из подвала, куда он спрятался... – Она содрогнулась. – Два дня спустя вернулся Алоиз. Мы тогда были с родственниками в Батон Руж. Помню, что Диоген позвал брата в другую комнату и запер дверь. Они говорили не более пяти минут. Когда Алоиз вышел, лицо его было белым как полотно. А Диоген тут же вышел из дома и исчез. С собой он ничего не взял, даже смены белья. Больше я его никогда не видела. Изредка до нас доходили вести – мы слышали о нем от семейных банкиров и поверенных либо нам сообщали о нем в письме. Потом – полная неизвестность, пока мы не узнали о его смерти.
