Любовь палила так чертовски жарко, что прожгла дырки в сердечном мускуле и выпарила всю воду из крови, которая, в свой черед, закупорила Йозефу вены настолько, что его пришлось положить в больницу и ампутировать незначительные части конечностей. Чтобы пережить любовь, Йозеф глотал аспирин, большими дозами, поскольку ацетилсалициловая кислота разжижает кровь и восстанавливает подачу кислорода к мозговым клеткам. Когда его клетки кое-как поправили, он сумел взять себя в руки и не сделать тех ужасных и безумных вещей, к совершению которых был непреодолимо искушаем в моменты, когда его артерии превращались в медленные ручьи горящей лавы. Это довольно близко и к официальной версии. Доктора настояли, чтобы человек отдавал себе отчет о беде, в которую сам себя загнал.
Иные говорят, он все равно не понял, что сражен любовью. Слишком был некультурный, говорят они, никогда не ходил на концерты, не услаждал себя изысканными винами и прекрасной музыкой, понятия не имел о затейливой еде, помимо нескольких примитивных мясных блюд, – как же мог он отличить великую любовь от заурядной лихоманки?
Третья группа соглашалась, что он был влюблен и понимал это, но все они вместе солидаризовались насчет того, что вся эта история с аспирином была придумана самим героем с тем, чтобы его жена поверила, что у него действительно лихорадка и озаботилась этим обстоятельством больше, нежели этой девицей, полуголой дивой на фото, спрятанном под кассовым аппаратом.
Какое фото? У него не было с собой камеры в тот вечер, когда встретил девушку. Из ее квартиры фото не выносил. Тогда откуда же он смог достать?
Значит вот как. Он выждал пару дней и, когда нужда увидеть девушку стала невыносимой, вернулся к той квартире. Ее, однако, не было. Дверь никто не открыл. Он прождал еще пару дней перед тем, как пойти снова, молясь, чтобы она была дома. Счастье не улыбнулось. Он беседовал с ее соседями, но никто ничего не знал про девушку: когда приходит и уходит, где работает, имеет ли каких-нибудь друзей или там родственников, и тому подобное. Он взял себе в привычку каждый день являться и стучать ей в дверь. Но квартира все равно была мертва, хотя пару раз Йозефу казалось, что кто-то мог быть там, внутри. Он мог поклясться, что слышит за дверью тихие шаги и вздохи, но как он мог быть в том уверен? Были моменты, когда Йозеф думал, что все это вообще ему приснилось или что он ошибся адресом. Он отклонял эти сомнения, поскольку запах был в наличии, отчетливый и безошибочный.
