Мы вошли.
Благодаря специальному приспособлению, дверь закрылась сама по себе.
Я тут же подумал о своей шляпе. Я обнажил голову и, чтобы придать себе вид завсегдатая, устремился прямо вперед.
– Не туда, – крикнула толстая женщина, нам открывшая.
На ней были белые чулки, кожаная сумочка на стальной цепочке и кружевной передник, слишком маленький для своего предназначения.
Она привела нас в зал, который ошеломлял своим размером, как все залы, которые находятся в глубине зданий.
Несколько клиентов, довольные от своей свежевыбритости, рассматривали пластинку граммофона, которая вращалась. В глубине была заброшенная сцена со смесью разных декораций.
– Барышни ужинают. Будут через несколько минут. Что пожелают господа в ожидании?
Я знал, что напитки в этих местах очень дорогие. Тем не менее, заказал бутылку вина.
Мы сели.
Я не снял свою накидку, потому что ее очень трудно надевать из-за подкладки рукавов.
Поведение Племяша меня раздражало. Он не снял свою фуражку. К тому же у него не было пристяжного воротничка. И вместо того, чтобы иметь униженный вид, как оно подобает, если ты не богат, смотрел он вызывающе.
Я толкнул его локтем.
– Сними свою фуражку.
Он подчинился. Красная полоска пересекала ему лоб от виска до виска.
В то время как мой сосед тер глаза послюнявленным пальцем, я под столом чистил спичкой ногти.
Еще не все лампочки были зажжены. Впечатление, как в кинематографе, когда пришел слишком рано. У клиентов был вид, будто сюда их привели насильно. Руки в карманах. Красные уши блестели, как носы. Потертая саржа проступала на молескине банкеток.
Фонограф остановился.
Один клиент, надув рот, стал имитировать его звук. Это не должно было быть трудно, поскольку я знал многих, кто так умеют.
Наконец появились женщины. Я их пересчитал. Числом их было семь.
Короткие платья издавали тот запах греха и нищеты, которым пахнут усыпанные блестками и мишурой одеяния восковых монстров, выставляемых в маленьких музеях на ярмарках.
Бледный грим и блеск кукол из глазированного картона. Перстни, в линию на пальцах, сверкали.
Когда одна из этих девушек легкого поведения была сама по себе, ее ноги казались красивыми, но как только она смешивалась со своими компаньонками, недостатки их бросались в глаза, уж и не знаю, чем это рационально объяснить.
Одна женщина села рядом с нами и, смеясь, откинулась на банкетку. У нее были желтые зубы, которые, из-за белизны ее лица, казались еще желтее. Глаза были подчеркнуты, как старый циферблат. Запах духов, который она издавала, чувствовался сильнее, когда она двигалась.
