У выхода из пещеры Трэйнор остановился и снова оглянулся.
– Я буду рядом, – сказал он Марси, сам не понимая, какой смысл вложил в эти слова – уверение в поддержке или угрозу.
– Трэйнор! – услышал он тихий дрожащий голос.
То ли он прозвучал, то ли ему почудилось. Что-то до боли знакомое слышалось и в интонации, и в самой манере говорить. По спине пробежал холодок страха. Он шагнул к выходу, к солнцу, мечтая избавиться от этого наваждения.
– Трэйнор… это… ты?
Он обернулся, надеясь все-таки, что ошибся, и голос этот ему лишь чудится.
– Трэйнор!
Дрожь охватила его, парализуя и чувства, и движения. Ледяной страх пополз по спине. Это не может быть она. Он ошибается. Как жена Трэкстона может оказаться здесь, в госпитале.
– Трэйнор!
– Белла? – хрипло прошептал он.
Он взглянул на Марси и заметил, что она внимательно и недоуменно наблюдает за ними.
– Трэйнор… пожалуйста… помоги…
Все замороженные чувства мигом ожили. Он поспешил в пещеру, пытаясь унять бешеное биение сердца, сжимая кулаки, чтобы остановить дрожь в руках. Взгляд перебегал от одной кровати к другой, выискивая знакомое лицо.
– Белла! – громко звал он. – Белла! Где ты?
Легкое движение и слабый стон откуда-то из глубины убежища подсказали Трэйнору, где она.
– Я здесь, здесь!
Она приподнялась на локте. Длинные пряди золотистых волос рассыпались по спине и плечам. Белла тихонько рассмеялась, и в этом слабом звуке послышались и облегчение, и радость.
– Слава Богу! – прошептала она, когда Трэйнор присел около нее на корточки и взял ее руку в свою.
В глазах ее стояли слезы. Одна слезинка соскользнула с пушистых ресниц.
– Слава Богу!
Страх крепко держал Трэйнора в своих костлявых лапах, не позволяя расслабиться. Почему же она здесь, в Виксбурге? В госпитале! Что с ней случилось? На лбу повязка, закрывавшая левый висок. Сквозь повязку проступила кровь. Левая рука забинтована от запястья до плеча.
– Что случилось? Почему ты в Виксбурге и в госпитале?
Уголки губ Беллы приподнялись в слабой улыбке. Она привстала, опершись спиной на подушку.
– Я пыталась…
Она казалась Трэйнору совсем другой – не такой, какой он раньше знал ее: лицо приобрело какое-то неземное отрешенное выражение. Они не виделись уже больше года.
– Извини. Иногда, когда я двигаю головой, мне кажется, что там сидит какой-то крошечный человечек и молотком стучит по черепу, пытаясь выбраться из темноты на волю.
Трэйнор фыркнул:
– Совсем как у меня, когда я хвачу лишку. Правда, тогда у меня в голове целая армия таких человечков.
