Байклин замолчал. Костер уже догорал.
— Вот и вся история. — Он поднял взгляд к небу. — Похоже, к утру мы промокнем до нитки. Ты давай-ка, поспи, а я покараулю еще немножко.
***
Но когда Ривен проснулся вдруг, ни с того, ни с сего, в глухой предрассветный час, Байклин стоял рядом с обнаженным мечом в руке, подняв лицо вверх, будто охотничий пес, напавший на след.
— Что такое? Что-то не так?
— Кажется, все нормально. Просто ветер подул с другой стороны, запах какой-то странный. Нет, ничего. — Байклин убрал меч в ножны. — Но мы все равно выйдем прямо сейчас, не задерживаясь. А позавтракаем где-нибудь в другом месте.
Пальцы Ривена окоченели и не хотели слушаться. Байклин помог ему собраться в предрассветном полумраке.
В чистом небе сияло солнце, тепло его приятно согревало больные ноги Ривена. Сырая одежда быстро высыхала.
Если идти и дальше, я просто свалюсь. Никакие спицы такой нагрузки не выдержат.
Интересно, сколько они прошли за последнюю пару дней. Ривен долго вычислял, но в конце концов бросил это дело, когда обнаружил, что складывает несовместимое: мили, пройденные на Скае, с расстоянием, которое они одолели здесь, в Мингнише.
Просто прими все, как есть.
— Там, впереди, дым какой-то, — заметил Ривен и бросил взгляд на Байклина. Тот, казалось, был доволен.
— Вижу. Но ты не волнуйся. Нас ждут. — Поднятая рука отмела все расспросы. Про себя Ривен обругал его последними словами, но вслух не сказал ничего.
Еще одна миля — и они вышли к костру, вокруг которого расположилась небольшая компания. Две зверюги, — что-то вроде больших серых собак, они сидели на задних лапах и внимательно изучали вновь прибывших, принюхиваясь к ветру, — и два человека. Они встали, едва только Байклин с Ривеном приблизились: первый — громадного роста, широкоплечий, второй — невысокий и хрупкий, с фигурой подростка. Они широко улыбались.
— С Острова Туманов он явился, и вид у него был ужасен, даже страшней, чем в тот день, когда он родился на свет, — сказал тот, что поменьше. Одет он был в льняную рубаху, в нечто похожее на овчинный тулуп и в кожаные штаны. Из-за плеча у него торчала рукоять меча. На загорелом лице сияли голубые глаза. Два волка тихонько устроились у его ног.
Ривен нахмурился.
— Мертах, от тебя несет, как от дохлой овцы жарким летом, — весело парировал Байклин, одной рукой похлопав его по плечу, а вторую протянув волкам. Те дружелюбно ее облизали, потом обнюхали его и Ривена, — незнакомые запахи, — желтые их глаза были остры и внимательны. Ривен буквально похолодел, когда влажный, прохладный нос волка ткнулся ему в ладонь.
