— Я… думаю, ничего. Где я?
— Недалеко от Гленбриттла, — мягко, певуче проговорила она. — Мы нашли вас вчера вечером, вы лежали на западной осыпи Сгарр Дига. Нам показалось, что вы разбились. Ваш фонарь горел. Лежал рядом с вами. Так мы вас и нашли.
Он прикоснулся к повязке на голове и выдохнул воздух, не разжимая губ.
— Теперь я вспомнил. У меня сорвались кошки, и я полетел вниз. — Он поморщился. — Боже правый, как же я остался жив еще после этого?
— У вас сильные ушибы, и вы поранили голову, но в остальном вы здоровее меня. Может быть, вид у вас сейчас неважнецкий, но скоро вы будете в полном порядке.
Он приподнял брови и не без труда сел на постели. Девушка помогла ему. Он скривился: ушибленные места отозвались болью.
— Вот уж повезло.
— Тут не везенье, тут просто чудо, — отозвалась она и помогла ему встать с постели. Он в замешательстве обнаружил, что одет в старомодную ночную рубашку.
— Это единственное, что мы сумели для вас подыскать, — не без озорства улыбнулась она. Залившись румянцем, он встал. Девушка приобняла его за талию, поддерживая на ногах. Она была почти одного с ним роста. Голова закружилась — он пошатнулся, и она прижала его теснее. Он почувствовал аромат ее волос. Ему захотелось вдруг поцеловать ее, но он удержался и лишь спросил, как ее имя.
— Дженнифер Маккиннон. Отца моего зовут Кэлам Маккиннон. И это наш дом.
— А я Майкл Ривен. Спасибо вам.
Она пожала плечами.
— Не могли же мы, в самом деле, оставить вас там валяться. Пойдемте посмотрим, какой путь вы проделали вниз по Дигу. — Она подвела его к окну.
Снаружи все было покрыто ослепительно белым снегом. Горы громоздились уступами, насупленные и суровые; там, где ветер и крутизна не давали закрепиться снегу, из белизны выступал темный гранит. Ривен взглянул на выщербленную осыпь. Вот по ней он скатился вниз. Кубарем.
— И я после этого остался жив?
— Ну да, — тихо проговорила она. — Я так думаю, не у каждого бы это получилось. И чего вы полезли наверх в самую непогоду? За вами что, злая собака гналась?
Лицо его помрачнело.
— Возможно. Та, что гналась за мной всю дорогу. С самого юга. И до сих пор еще гонится.
***
— Это просто безобразие. Именно безобразие, по-другому и не назовешь. Вам уже столько раз было сказано, мистер Ривен, не выезжать в своем кресле на эту лужайку. Теперь нужно еще вызывать электрика, чтобы оно заработало снова. А пока вам придется лежать в постели… это, будем надеяться, как-то убережет вас от бед. А вы хотя бы раз подумали о персонале Центра, мистер Ривен? Мне непонятно ваше отношение. Вам бы надо пересмотреть его, иначе я буду вынуждена обратиться к вашему лечащему врачу и поговорить с ним серьезно относительно целесообразности вашего здесь пребывания.
