Они выпили кофе с тостами, и неожиданно для себя Дейв спросил Ванессу, когда снова ее увидит.
Она эффектно вскинула брови, заставив его почувствовать себя плебеем перед истинной леди.
— Мне казалось, ты этого не хочешь.
— Я сказал, что не знаю, а теперь понял, что действительно хочу тебя видеть, если ты не против.
— Ты знаешь, что мне дали условный срок?
— Конечно. Ты хочешь рассказать об этом? Зачем ты подожгла постель своего приятеля? Он тебя разозлил?
— Нет, то есть да. — Она уставилась в пространство. — Он попросил меня выполнить один сексуальный прием, понимаешь? Я сделала, но потом возненавидела его и подожгла постель.
В мозгу у Дейва зазвенели тревожные колокольчики, и каждый советовал отступить, послать эту женщину к черту и предоставить ей возможность самостоятельно выбираться из тупика, в который она попала. В ней будто таилось ужасное, отвратительное чудовище. Если он слишком увлечется ею, почувствует ответственность за нее. Или отступать уже поздно?
— Я не собираюсь выпытывать у тебя детали, это не мое дело, но неужели все было так ужасно, что оправдывает поджог?
— Не так ужасно, конечно, для любящих друг друга людей, но это был именно тот прием, который заставлял меня выполнять мой отец.
Звон колокольчиков стал оглушающим, но Дейв чувствовал, что уже не может сдержать себя.
— Твой отец?
— Да, я — классический пример совращения малолетних.
Она криво улыбнулась. По крайней мере он так истолковал ее улыбку.
— Не знаю, что и сказать, — упавшим голосом пробормотал он.
— Только не говори, что я потрясла полицейского. Не надо ничего говорить.
— Если мы опять когда-нибудь ляжем в постель, ты мне объясни, что это за штука, потому что мне нравится секс таким, каким он был у нас сегодня.
Она серьезно посмотрела на него.
— Довольно забавная штука. Я думаю, с тобой все будет хорошо. Я имею в виду, что хочу этого.
Дейв не знал, что ответить, но испугался. Крепкий и сильный, он имел дело с ворами и бандитами, а странные женщины были не по его части. Она была похожа на ведьму. Ее глаза буравили его, как будто она могла разглядеть каждое пятно в его душе. Она была непредсказуемой и, казалось, в любой момент могла забиться в истерике или прокусить ему вену от надуманной обиды. Ему попадались люди ее типа, которые обычно кажутся более или менее уравновешенными, но если вдруг тайное случайно прорывается на поверхность, они становятся чудовищами. Была ли и она такой? Вдруг он нечаянно разбудит ее дремлющие наклонности, и тогда она, как хищная птица, когтями разорвет ему горло?
