Сандра Вуртц, подумал Макаров. Женщина. Наверняка красивая — при здешней медицине иначе и быть не может. Как же я ухитрился ее не запомнить?!
— Сандра Вуртц попросила минуту внимания, — улыбнулся чейн, — а потом, когда все замолчали, предложила выпить. Выпить за прекрасную возможность, предоставившуюся присутствующему здесь молодому человеку, который один раз уже стал знаменитым Макаровым, а теперь получил уникальный шанс превзойти своего предшественника. Я цитирую дословно, — заметил чейн, сменив интонацию, — именно так она и сказала.
— Понятно, — пробормотал Макаров, опустив глаза.
Понятно теперь, чего они от меня хотят, подумал он про себя. Не верят, что это ошибка. Думают, что я все-таки «тот самый». Интересно, что этот их Макаров такого натворил, раз они от меня никак не отстанут?!
— Все выпили, — сказал чейн, — но Шубников не унимался. Он заявил, что в двадцать третьем веке любой дурак героем станет, а ему интересен человек прошлого. Того дремучего прошлого, в котором киллеры в одиночку хаживали на медведя, а нефтяные магнаты собственными руками резали глотки своим конкурентам. Тут вы не выдержали…
— Я? — удивился Макаров.
— Вы, — кивнул чейн. — Не выдержали и предложили тост. Чтобы Шубникову никогда в жизни не пришлось познакомиться с человеком из далекого прошлого. Шубников не понял и обиделся, а Сандра захлопала в ладоши. После этого Таранцев и Сандра стали расспрашивать вас про Калашникова, а Шубников — пить с Семеном Петровичем и жаловаться на невезение. Дескать, Калашников ушел в Сеть, и теперь Бог весть когда вернется, а вместо Макарова — одно недоразумение.
— Калашников ушел в Сеть? — встрепенулся Макаров. — А что это значит — уйти в Сеть?
— Это все равно что уснуть, — пояснил чейн. — Только видеть при этом не сны, а содержимое Сети. Смотреть, слушать, читать, разговаривать — все что пожелаете. Причем многократно быстрее, чем в материальном мире.
— Понятно, — сказал Макаров. — И как скоро Калашников вернется обратно?
— Как только узнает все, что ему интересно, — ответил чейн.
— Ну, это надолго, — махнул рукой Макаров. — Значит, придется одному за двоих отдуваться! Кстати, а что они про Калашникова спрашивали? Тоже краткую биографию?
— Нет, — сказал чейн. — Они спрашивали про ваши личные впечатления. Например, отличался ли Калашников от других людей. И чем отличался.
— Ну? — спросил Макаров. — И что же я ответил?
— В этот момент, — развел руками чейн, — вы были уже порядком пьяны. Поэтому вместо ответа вы стали рассказывать истории из жизни. Таранцев вас каждый раз перебивал, утверждая, что все было совсем не так, а вы таинственно посмеивались и подмигивали Сандре. Дескать, вы знаете, что к чему, но так просто не скажете. В конце концов Таранцев заметил эти подмигивания, хлопнул себя по лбу и предложил выпить. А выпив, поднялся на ноги и сделал официальное заявление.
