А у того с момента ее появления, казалось, сердце застряло в горле, он молча смотрел на нее и не верил, что ему ее вернули. «Приеду в Питер, свечку Спасителю поставлю», – благодарно подумал он, вспомнив, что именно так говорила его бабушка, когда в ее жизни происходило что-то хорошее.
Охмнетыч вскочил, засуетился, от его печали не осталось и следа. Раиса сбегала в дом и вынесла тарелки, а потом, взглянув на вьющуюся вокруг лампы мошкару, сказала:
– Нет, лучше пойдемте уже внутрь, сядем по-людски.
Через полчаса все с мокрыми от арбузного сока щеками сидели, выпятив животы, и отдувались. На столе высилось блюдо с огромными арбузными корками, напоминающими ребра обглоданного зверя. Двигаться никому не хотелось…
Еще через полчаса Кузьма Григорович, поблагодарив за гостеприимство, встал, бережно пожал руку деда и вопросительно посмотрел на Леонида.
Дед моментально среагировал:
– Аркадьич, проводи гостя и возвращайся, дело есть!
Есения вскочила:
– Я тоже пойду с вами.
Проводив Кузьму Григоровича почти до ворот санатория, Леонид с Есенией возвращались обратно. Есения молча шла сбоку, иногда поднимая взгляд на Леонида, будто собиралась что-то сказать и не решалась. Споткнувшись обо что-то на дороге, она чуть не упала, Леонид поддержал ее под руку и уже не отпускал ее.
Вечер был дивный, яркая луна освещала землю не хуже фонарей у шоссе.
– Почему вы такой грустный? – неожиданно спросила Есения.
Леонид даже опешил – сама где-то пропадала целый день, а теперь еще и спрашивает, почему он такой грустный!
– Потому что ты уехала, – ответил он.
– Но я же вернулась, – тихо сказала она и остановилась.
Леонид тоже остановился.
Они смотрели друг на друга, ее рука подрагивала в его ладони. Вдруг она придвинулась к нему вплотную и, встав на цыпочки, поцеловала его куда-то в уголок рта, потом отпрянула и быстро пошла вперед.
Леонид догнал ее, обнял за плечи и сказал:
– Все, никуда тебя больше не отпущу!
Она повернулась и, прильнув к нему, едва слышно прошептала в ответ:
– А я уже никуда от тебя не уеду.
«Тебя! Она сказала: тебя!» – возликовал Леонид.
Он подхватил Есению на руки и закружил ее быстро-быстро. Звезды с луной закружились вместе с ними. Есения засмеялась и обвила его шею руками. Но он тут же поспешно опустил ее на землю – его руки и поясница возмутились, напоминая, что сегодня он с ними обошелся безобразно, заставив пилить сумасшедшие дрова.
Обняв друг друга за талию, они не спеша направились к дому деда.
