– Ну, пап, успокойся, это долгая история, но я тебе сейчас все расскажу, – попыталась обнять его Мария.
Отец отмахнулся:
– Поздно! Не ставишь ты своего отца ни во что! Если я тебе уже не нужен, так и скажи. Я хоть и стар, но из ума еще не выжил!
– Пап, да ты что несешь-то?! – расплакалась Мария, нервы которой, давно бывшие на пределе, не выдержали.
Закрыв лицо руками, Мария согнулась и, почти уткнувшись лицом в колени, зарыдала, раскачиваясь в стороны.
Николай Дмитриевич растерялся. Его возмущение как рукой сняло. Обхватив дочь за плечи, он прижал ее к себе, пытаясь успокоить:
– Марусенька, дочура, да ты что? Ты же никогда не плакала! Ну, прости ты меня, дурака старого!
Но Мария вырвалась и уже на пороге, повернувшись к нему с залитым слезами лицом, выкрикнула:
– Не железная я! – и убежала, хлопнув дверью, к себе в спальню.
Бросившись ничком на кровать, она поплакала, жалея себя, какое-то время, а потом незаметно уснула.
Николай Дмитриевич, тихонько подойдя к двери в ее спальню, постоял на пороге, глядя на свернувшуюся калачиком на постели фигурку дочери, показавшуюся ему совершенно беззащитной, потом подошел, осторожно накинул на нее плед и вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь.
Проснулась Мария, когда за окном уже совсем стемнело. Голова была тяжелая, как всегда, когда засыпаешь после захода солнца. К тому же и ее слезы бесследно не прошли.
Чувствуя себя совершенно разбитой, Мария поплелась в ванную.
По пути она заметила пробивавшуюся из-под двери в гостевую комнату полоску света. Значит, отец не ушел домой, а остался ночевать у нее.
Почувствовав жалость к нему, Мария вздохнула, но прошла мимо его комнаты и, войдя в ванную, разделась, сбросив с себя одежду прямо на пол.
Включив прохладный душ, она шагнула в ванну, с наслаждением подставляя гудящую голову под освежающие струи. Вода, стекая с ее тела, словно уносила с собой в водосток ее боль. Густо намылившись миндальным гелем, привезенным в одну из командировок в Германию, она вдохнула его нежный аромат, с наслаждением провела ладонями по намыленному телу, ощущая его упругость и молодость, и подумала, что все у нее еще будет хорошо. Откуда взялась эта уверенность, она не знала, но надеялась, что она не беспочвенна. Почувствовав прилив хорошего настроения, она даже состроила смешную рожицу перед зеркалом, и сама рассмеялась своей выходке.
Ощущая себя после душа совершенно преображенной, Мария быстро вытерла мокрые волосы, оделась и вышла из ванной.
