– Отец Кирилл, простите за то, что вам пришлось все это выслушать, – попросила она, на секунду оторвавшись от своего занятия.
– Ну что вы, Мария, – улыбнулся отец Кирилл. – Вы что же думаете, я в первый раз встречаю такого самовлюбленного…
– …дурака? – подсказала Мария и прыснула в ладошку, увидев, как отец Кирилл поднес палец ко рту.
– Вы слишком строги, я не это имел в виду… – с шутливой укоризной сказал он.
– Эта заблудшая овца, вернее, заблудший баран, испортил нам все настроение! Я жалею, что согласилась их принять. Уф, ну все, – она выпрямилась и посмотрела на отца Кирилла. – Терпеть не могу мыть посуду после ухода гостей, – пояснила она, – а если делаю это во время приема, между делом, то мне кажется, что это вроде понарошку. Короче говоря, пытаюсь сама себя перехитрить.
Отец Кирилл улыбнулся такому детскому объяснению, подошел к ней и отвел прядь волос, упавшую Марии на щеку. Это почти интимное движение смутило их обоих.
Мария быстро отошла к столу. Подключив самовар, она стала вытаскивать из шкафа кофейные чашки. Расставляя их на подносе, она чувствовала спиной взгляд отца Кирилла, и не решалась повернуться.
Когда она все расставила, он сам подошел к ней и, забрав у нее поднос, понес его в гостиную.
Мария, рассеянно глядя на уже шумевший самовар, думала о том, что она, похоже, начинает по-настоящему влюбляться в этого человека.
Вернувшись на кухню, отец Кирилл подошел к пыхтевшему на столе самовару.
– Отнести его в гостиную или сначала помочь разрезать торт? – спросил он у Марии.
Та, очнувшись от своих мыслей, спохватилась:
– Отнесите, пожалуйста, самовар, а торт я сама принесу.
Вика, посмотрев на вернувшихся «какими-то не такими» Марию и отца Кирилла, сделала вывод, что между ними что-то произошло, и тут же заторопилась домой, заставив недовольного Юрия буквально проглотить кофе и кусок торта…
На пороге тот холодно пожал руку отцу Кириллу, и, чмокнув воздух в полуметре от руки Марии, вышел, не дожидаясь, пока Вика застегнет шубу, заботливо поданную ей отцом Кириллом.
Проводив гостей, Мария устало оглядела разоренный стол и принялась собирать чашки. Отец Кирилл стал помогать ей, вынося все это на кухню. В четыре руки они быстро управились.
Освободив стол, Мария отнесла скатерть в ванную, бросив ее в корзину для стирки, а потом начала мыть оставшуюся после десерта посуду.
Отец Кирилл пристроился рядом с полотенцем и вытирал за ней мокрые чашки, сразу же убирая их на полку в шкаф.
