Обстановку, в которой проходил ужин, назвать непринужденной было бы преувеличением. Все началось с замешательства, когда после приглашения Марии садиться за стол, отец Кирилл остался стоять, привычно приготовившись прочесть благословляющую молитву. Обратившись по привычке взглядом в правый угол, где в верующих семьях обычно висели иконы, отец Кирилл, не найдя их, вздохнул и начал читать молитву, глядя в окно. Юрий, уже было усевшийся за стол, нехотя поднялся и стоял с каким-то перекошенным лицом, пока отец Кирилл не смолк и не пригласил всех садиться и приступать к трапезе.
– Мне казалось, что у нас церковь отделена от государства… – усаживаясь, пробурчал Юрий, вроде бы как про себя, но отец Кирилл услышал его.
– Прошу прощения! Я не соотнес вас с государством, – ответил он вполне дружелюбно, но Мария почувствовала в его ответе иронические нотки. – И извините, что заставил вас ждать. Привычка, знаете ли… Выработанная годами.
– Да ничего! – великодушно простил его Юрий. – Не вы первый, кто пытается навязать свои привычки другим.
Мария возмущенно выпрямилась, все-таки Юрий был у нее в доме, а в чужой монастырь со своим уставом, как известно, не суются, но отец Кирилл незаметно положил свою ладонь на ее руку, и она сдержалась.
Жест отца Кирилла не остался незамеченным. Вика, которую судьба впервые свела со священником за одним столом, все время глазела на отца Кирилла, спохватываясь только тогда, когда тот, не выдерживая этого пристального разглядывания, поднимал на нее свои темные глаза. Тогда она быстро отводила взгляд и, переключаясь на своего приятеля, начинала заботливо подкладывать ему еду.
Юрий, благосклонно принимая ее ухаживания, ел молча, иногда поглядывая то на Марию, то на отца Кирилла, то окидывая завистливым взглядом изысканную обстановку, отчего у него явно портилось настроение, и было совершенно непонятно, зачем он пошел с Викой в гости, если не обращает на нее должного внимания, а «принимающая сторона» его видимо просто раздражает.
Мария тихо злилась про себя и, чтобы не выплеснуть ненароком свое раздражение, тоже молчала.
Сидящий рядом с Марией отец Кирилл чувствовал напряженность обстановки и прилагал все усилия, чтобы ее разрядить. Старательно ухаживая за дамами, он подкладывал им закуски и, наполняя их бокалы вином, произносил замысловатые тосты «за доброе здравие», «за сопутствующее благополучие» и «Божье вспомоществование в делах».
Мария, признательная отцу Кириллу за его усилия, опять поймала себя на мысли, что они с ним похожи на семейную пару, стоически принимающую не очень приятных гостей. Глядя с благодарностью на отца Кирилла, она встречалась взглядом с его пронзительным взором и чувствовала, что ей хочется, чтобы эти мгновения длились как можно дольше. Вскоре злость ее, вызванная выпадом Юрия в сторону отца Кирилла и не очень вежливым отношением к Вике, прошла, вытесненная новыми и приятными переживаниями: Мария просто упивалась взаимопониманием, которое установилось у нее с отцом Кириллом. А тот, смакуя понравившееся ему «Шабли», смотрел на Марию поверх бокала, и глаза его заговорщицки улыбались.
