– Главное, помните... Я хочу заработать и вы хотите заработать... Деньги получите тогда, когда передадите заказчику с рук на руки три пластиковые упаковки в целости и сохранности... О чем это говорит? Это говорит о том, что стрелять должны аккуратно, прицельно, и не повредить упаковки... Если они будут повреждены, денег вам не видать... Упаковки большие, заметные... Поэтому особо заостряю внимание на выборочности стрельбы... Пулеметчикам быть предельно осторожными... Еще... У кого-то, скорее всего у командира спецназовцев, которого зовут Самурай, есть при себе сто тысяч баксов. Деньги поддельные, предупреждаю. Я забираю их себе, чтобы поменять на настоящие. Уже договорился. Мне обещали дать за сто тысяч сорок тысяч настоящих. Я надеюсь выторговать пятьдесят... Те деньги тоже поделим... Зимой в Грузии они нам очень даже пригодятся... И мне, и вам... На такие деньги можно жить... Кто в Грузию не пойдет, семье что-то купить сможет...
И только перед тем, как всем по местам разойтись, эмир еще одно указание Арслана Мовсаровича вспомнил. И сказал:
– Еще... Против спецназа многие в районе выступили... Может быть, такие же парни, как мы, появятся... Может быть, даже менты... Не стрелять без моего приказа. Если только спецназ, другие федералы или «кадыровцы»... И с другими, и даже с ментами у нас перемирие... Это все... По постам, и смотреть в три глаза, как Муса...
Мусе, естественно, был отведен самый ответственный участок. Он засел впереди, в кустах, откуда обе тропы, ведущие с гор, хорошо видны. Правда, не целиком, только отдельными участками. Но это даже лучше, потому что с тропы тоже видно хорошо, что внизу делается. И Муса имеет возможность пропустить спецназ по тропе в зоне видимости, а потом перебежать к командиру с предупреждением раньше, чем новая зона видимости откроется...
* * *
Ожидание тянулось долго... Настолько долго, что у Хамидрашида даже веки стали на жарком солнце слипаться. Он минувшей ночью плохо спал, какие-то неприятные сны донимали, часто просыпался и потом снова уснуть никак не мог. Вслушивался в частые крики ночных птиц. Не нравились эти крики... И из-за бессонницы решил посты проверить... Часовые на посту, слава Аллаху, как всегда, не дремали, это эмира успокоило, но сон все равно не пришел. И только под утро заснул...
Хотелось спать и сейчас. Но Хамидрашид хорошо знал, что именно этого ему делать нельзя. Может быть, кто-то другой и может себе такое позволить. Не на посту ведь. А здесь передовая роль Трехглазого Мусы все решит. Муса увидит, доложит эмиру, и после этого только последует команда. Проснуться и головой встряхнуть время есть. А вот Хамидрашид не имеет права показывать кому-то, что он уснул. Он даже минувшей ночью, когда посты проверял, на вопрос часового: «Отчего эмиру не спится?» – вынужден был ответить, что эмир потому и эмир, что за него другие спят. Свой авторитет следовало поддерживать. Особенно в такое неспокойное время, когда многие норовят лес покинуть и, не имея возможности сдаться по амнистии, просто в подвале собственного дома прячутся и только ночью в комнаты выходят, чтобы в темноте побродить среди знакомой обстановки. Считают, что такая жизнь лучше, чем волчья жизнь затравленного лесного бродяги.
