А Александра тут же отправили домой. Костромин лично проводил его в аэропорт и посадил на самолет, вылетевший из Лиона с опозданием.
– Александре поклон нижайший... Ее портрет всем моим понравился необыкновенно. Так и скажи. Когда творчество художника оценивается дома, это одно. А когда оно оценивается во Франции, это другое!
Все-таки Стас стал больше французом... Сам Басаргин предпочел оставаться русским.
А Александре, насколько он понимал, оценка французов дорога...
* * *
Встретить его в Шереметьево-2 приехал Андрей Тобако на своем неизменном «БМВ» с двигателем, собранным по спецзаказу Интерпола. В способности машины километры просто заглатывать Басаргин имел возможность убедиться, когда гнали по Пятницкому шоссе, чтобы выручить Доктора Смерть, а «КамАЗ» с бойцами «Альфы» отставал безнадежно, хотя «КамАЗ» тоже машина скоростная и простой легковушке уступать не спешит[1].
– Ремонт закончили? – поздоровавшись, спросил Александр и сел на заднее сиденье.
– Закончили в день твоего отлета. И офис, и квартиру. Вчера уже завезли мебель и оргтехнику.
Негласный офис и квартиру через стену от него в районе, где никто не знает Басаргина как бывшего офицера ФСБ, решено было приобрести по настоянию комиссара Костромина.
– Молодцы. Мои переехали?
– Тоже вчера. Будь готов вернуться домой и сразу приступить к работе.
– Всегда готов, – не очень бодро отрапортовал Александр. – Есть что-то новое?
– Есть. Приедем, посмотришь сам.
– Хорошо. Меня никто не разыскивал?
– Не просто разыскивал, а по-настоящему домогался полковник Баранов. Не понимал, почему твой «сотовик» не отвечает.
– У него, кажется, какой-то юбилей предстоит...
– Я думаю, что не по этому поводу. Он по делам.
– Основания так думать?..
– Баранов сделал то, что он делать права не имел. Дал мой телефон моим бывшим сослуживцам, – Тобако сказал это недовольно. Словно Александр виноват в том, что бывший его начальник поступил так опрометчиво. Но, зная полковника Баранова, Александр понимал, что без острой необходимости полковник так никогда не поступит.
– «Альфе»?
– Да. Потом и они меня донимали, интересовались, когда ты вернешься. Естественно, я сказал, что не знаю. Требовали новый номер твоего «сотовика». Я сказал, что это закрытая информация. Зная, что я твой сотрудник, со мной бывшие сослуживцы поделиться информацией не захотели, из чего я делаю вывод, что дело не в привлечении нас к какому-то определенному мероприятию, а персонально в твоей личности.
