– Я – Волга. Всем! Приготовиться!.. Стрелять только по моей команде. Пусть выйдут дальше… Таксист, не жди команду, можешь двигать… Сразу набирай скорость… Ты еще далеко, тебя сразу не услышат…
Голос подполковника сейчас стал спокойным и неторопливым. Это был голос человека, уверенно и без напряжения выполняющего свою работу.
– Понял… – прозвучал в наушнике ответ старшего прапорщика Радимова.
– На чердаке… Как дела?
– Готовы… Вторую бойницу проломили… Боевиков видим… – прохрипело в ответ переговорное устройство.
– Бакенщик… Докладывай…
– На позиции… Жду команду… Боевиков видим…
– Сокол…
– Мы на позиции… Боевиков видим… Строевым шагом они в бой ходить не научились, но прогулочным могут… Молодцы, но уважать их не за что…
Подполковник тянул время, давая возможность выйти на открытое место как можно большему количеству бандитов. Те не торопились. Позволяли себе прогуливаться поступью хозяев положения. Словно знали: если даже менты за ними наблюдают, первыми стрелять не начнут, потому что боятся и надеются, что дело обойдется миром.
Когда, по подсчетам Разина, уже около трех десятков показалось из-за угла и первые готовы уже были скрыться за деревьями сквера, команда прозвучала:
– Внимание! Всем занятым!.. Огонь!
Звуки выстрелов выплеснулись в ночную тишину неожиданно резко даже для тех, кто этих звуков ждал. А два пулемета моментально прошли по рядам боевиков смертельной косой. Автоматы тоже помогали, хотя их работа так не бросалась в глаза. На открытом месте не захочешь залечь, тебя насильно положат – пулей… Боевики залегли, но не сразу, не дружно, не упали, как полагается падать при обстреле тому, кто имеет достаточный боевой опыт. А когда залегли, даже сквозь трескотню выстрелов послышался громкий звук выстрела одноразового огнемета «Шмель». Но один такой выстрел по эффективности равняется длинной пулеметной очереди – такая у огнемета поражающая и еще большая пугающая способность. Когда пламя, частично с земли, частично с людей, кричащих и вертящихся, вскочивших, бегущих в страхе и воющих от боли, поднялось кверху, никто не смог улежать на месте. Все боевики боялись второго выстрела огнемета, оружия более страшного, чем простое огнестрельное оружие, чем пулемет или даже гранатомет. И они побежали. Естественно, побежали в сторону сквера. Но и пулеметчик, и автоматчики, и снайперы были готовы к этому. Стрельба вспыхнула с новой силой, но это была стрельба односторонняя, на уничтожение, а не обоюдный бой, потому что боевики не просто не видели, куда им самим стрелять, они были в панике от пламени и попали к тому же в освещенную огнем зону, облегчая стрелкам работу.
