Термидор берет нож в свои руки, раскрывает, пробует лезвие. Таким ножом бриться можно, не то что резать арбузы. Как у настоящего боевика, отношение к оружию у Пына трепетное. Если уж ему разрешено иметь с собой только такой несерьезный нож, то нож этот должен быть отточен до предела. Правильно...
– Тер... Кагда работа будем? – интересуется Пын.
Для китайца он слишком уж нетерпеливый. Хотя если посмотреть на это дело по-другому, то можно сказать, что Пын трудолюбивый, как настоящий китаец.
– Сегодня ночью. К утру я жду от каждого по пальцу...
– Моя может сейчас сходить... Сколька надо пальца?
– Не надо сейчас, – усмехается Термидор. – Вся прелесть этого дела в том, что работаем все одновременно. Тогда мы и нагоним на москвичей страх!.. Большой страх... А первыми будут... Ширвани придет, он расскажет... Первыми будут чеченцы...
– Зачем чеченца? Чеченца воюет...
– Если бы все они воевали... Много таких, кто карман набивает, а помогать войне не хочет... Сегодня нам дадут адреса. Надо будет их навестить...
– Страх для чеченца будет? Кусаться захочет?..
– Злость у чеченцев будет... И кусаться они тогда все пожелают... А потом... на следующую ночь... будут русские... И все будут говорить, что это чеченцы мстят за своих... Понимаешь? Мы их хорошо стравим... Как собак... Пусть грызутся... Чем больше грызня, тем больше шума. Международного. Этого шума уже и в Лондоне, и в Копенгагене ждут. Позаботятся, чтобы эхо хорошее пошло... А мы будем свое дело делать. Мы будем здесь делать страх. Понимаешь, что такое фабрика страха? Вот ты – чернорабочий фабрики страха...
– Моя не черный... Моя желтый, – не понимает Термидора Пын и даже слегка губы надувает в обиде. Он не любит, когда его считают равным неграм, рядом с которыми он воевал. Термидор и сам не слишком высокого мнения об африканских вояках. Его смешит их привычка стрелять, упирая приклад в бедро вместо бицепса. И совсем не нравится их психика. Африканцы не видят ничего зазорного в том, чтобы убежать, тогда как арабу, берберу, белому или китайцу после бегства бывает стыдно. Но сейчас Термидор говорит о другом и растолковывает:
– Как тебе объяснить?.. Кули[27]... Кули фабрики страха...
– Нета... Моя не кули, моя – мастер...
– Вот и хорошо. Значит, ты будешь мастером фабрики страха.
Пын уже забыл секундную обиду и откровенно улыбается, как лотос цветет. Ему очень нравится быть таким мастером. Термидор тоже слегка улыбается. Ему, в свою очередь, нравится этот слегка простодушный на первый взгляд китаец. С таким приятно беседовать и чувствовать себя при этом большим человеком. Человеком, который может просто так, авансом наградить другого званием мастера.
