Хамкоев, как заметил майор, остался доволен сообщением, добавившим ему уверенности. Похоронят Али Паленого, а потом и сами, если вдруг возникнет необходимость в эксгумации, не найдут где.
– Ладно, едем, – решил Султанов. – Принимайте дорогих гостей. Чаем хоть угостите?
– Могу и водкой, – обрадовался ментовский капитан. – Запас есть.
– Водка у вас наверняка «паленая», – ответил майор двусмысленностью. – Чай надежнее. Не отравимся.
* * *
Майор Султанов сам держал дома кавказскую овчарку и Алана с первого взгляда одобрил:
– Хороший псища. Тяжеловат, правда. Наверное, не гуляете с ним?
– Что с ним гулять, он по саду ночью бегает.
– Все равно гулять надо. Час утром и час вечером. Иначе рыхлым будет.
– Некогда мне, – отмахнулся капитан.
Дома он приобрел большую уверенность и уже держал себя независимо.
– А что старший лейтенант? Не зайдет? – поинтересовался Ахмат заданием Старкова.
– Не зайдет. Он дом с улицы охраняет. Мало ли...
На улице темнело стремительно. Жена капитана накрыла стол в угловой комнате. Постелила чистую белую скатерть. Майор время от времени за окно поглядывал. А на стол рядом с собой положил трубку мобильника. Не успели допить первую чашку, когда мобильник на столе завибрировал.
– Я слушаю, – сказал майор. – Понял. Мы готовы.
Положив трубку теперь уже в чехол, Султанов посмотрел на Ахмата.
– Ну что, капитан, готовьтесь. Снайпер подходит к дому. Минут через пятнадцать мы с вами приступим. Позовите жену, стоит ее предупредить, чтобы вела себя соответствующим образом. Нельзя, чтобы снайпер заподозрил неладное. Это, как понимаете, в ваших же интересах.
– Вы же все равно его «возьмете».
– После того как он доложит, что дело сделано...
– А если он докладывать не будет? Если он за Паленого отвечает?
– Посмотрим. Полковник Согрин решил, что он должен после выстрела позвонить. Пусть позвонит. Если звонить не будет, его возьмут. – Султанов импровизировал на ходу, не желая показывать Хамкоеву настоящие цели и методы группы. – Позовите жену.
* * *
Расстояние было невелико. И Урусхан, слегка балуясь, наводил резкость на прицеле, радуясь, что ему в руки попала такая винтовка, как «винторез». Ночным прицелом пользоваться необходимости не было, потому что во дворе было светло – на террасе горели четыре лампочки, освещали не только двор, но даже часть сада, вплоть до забора. Другая часть сада, что лежала за углом и тоже хорошо просматривалась с чердака, слегка освещалась светом из окон. Даже туда стрелять можно было без ночного прицела. И зря Урусхан заряжал аккумуляторы батареи. Но винтовка все равно радовала. И мощность прицела тоже радовала. Сначала он навел резкость на дверную ручку – даже легкая вмятина на металле была различима, потом перевел на перила террасы и выделил места, на которые чаще всего кладут руки, там цвет некрашеного дерева совсем другой. Но и это скоро надоело, и Урусхан начал уже уставать ждать. Однако наконец-то началось...
