Придя утром в школу, я чувствовала себя преступницей и покаялась Меттеру. Он засмеялся:
- Чепуха! Отрез на платье унижает учительницу, это брать нельзя. А ваза - даже приятно. К тому же здесь не детская школа, ученики сами зарабатывают. Не разорились на вашей вазе! Вы лучше подумайте - значит, они вас любят.
Это было открытие. Любить меня было не за что - в этом я отдавала себе отчет. Нужно было отрабатывать выданное в кредит расположение.
К маю я стала посвободнее: дети переходили ни прикорм. Можно было бегать в Дом книги и встречаться с Меттером. Можно было не торопиться домой хотя бы после утренней смены. Я стала приглядываться к ученикам. Они были совсем не такие, как нынешние ученики школы рабочей молодежи. В большинстве своем это были мои ровесники или чуть постарше, от двадцати до двадцати пяти лет люди, которым помешала учиться война. Теперь они наверстывали - многие с охотой. Думаю, что моя полная неумелость не была для них тайной - но и старание они ценили. Эти первые месяцы научили меня одному важному закону: быстро и в срок проверять тетради - единственное, что было всецело в моих руках. Дать хороший урок я не могла. Но, сказав, что принесу диктовки послезавтра, принести их именно послезавтра было делом чести. Как это важно, я поняла позднее. Тогда просто приносила - от страха перед учениками.
Ушел Иван Федорович. Евгения Васильевна научила меня хоть самым простейшим, элементарным законам урока. Рядом работал Меттер. Новый завуч был ко мне добр. Я стала опоминаться.
Мои седьмые классы сдавали экзамены по русскому письменному и устному. Папа Карло возглавлял комиссию, строгий и неподвижный, как колонна. Я сидела, перевязанная полотенцами, и тоже боялась пошевелиться: пришлось отнять детей от груди; мы переезжали на другую квартиру и отправили их с Марусей на дачу к свекрови. Весь первый экзаменационный день я ждала, когда же начнутся боли, озноб, температура. Ничего не началось: молоко пропало само от волнения.
Семиклассники сдавали прилично. Это была не моя заслуга: я учила их только полгода. Но я не напортила - это уже наполняло меня уверенностью. Этот день запомнился еще и потому, что вечером, после экзамена, муж впервые повел меня к своим знакомым, ближе которых теперь у меня никого нет. Это главные друзья.
В отпуск я ушла с ощущением своего твердого места на земле. У меня была школа, ученики, директор, завуч, коллеги. Меттер из нашей школы ушел со скандалом, рассорившись с папой Карло. Кажется, папа Карло жалел, что погорячился. Но и без Меттера у меня была школа.
