Когда она вышла из здания, неподалеку в недавно купленной «мазде» ее ожидал Олег. Он работал в том же университете, только в другой лаборатории, в противоположном крыле. Симе нравилось, что Олег всегда ждет ее. Она даже специально медленно собиралась после окончания рабочего дня, чтобы выйти и увидеть, как Пырьев нетерпеливо поглядывает на часы, всякий раз поворачивая голову, когда кто-то показывается в дверях.
– Привет, Сим! – улыбнулся он, открывая перед ней дверцу. Она ответила ему усталой улыбкой и медленно опустилась на переднее сиденье. Олег занял место водителя: хотя в ***торске они оба получили права на вождение, Олег чувствовал себя за рулем более уверенно. Сима вообще не хотела заниматься этим, но Пырьев настоял.
– Машина – это не для меня, – пыталась объяснить Сима. – Я по сути своей черепаха.
– Перестань, Симон, – Олег всегда так обращался к ней, когда хотел подчеркнуть, что она не права. – Ты просто трусишь, а значит, обязана преодолеть свой страх.
Она преодолела, но садилась за руль недавно приобретенного автомобиля редко. Она вообще была удивлена тем, что им было дешевле добираться до работы на машине, чем общественным транспортом. Университет находился за городом, и участок скоростного шоссе, по которому приходилось ехать, приводил Пырьева в восторг. Он, как типичный русский, обожал скорость, а Сима в это время поправляла украдкой ремни безопасности и укоризненно поглядывала на абсолютно спокойного мужа.
– Что у нас с лицом? – поинтересовался Олег. Он всегда мог безошибочно определить настроение Симы по тем складочкам, которые появлялись на ее лице. Сегодня между ее бровями залегла суровая, глубокая морщина.
– Не знаю, – солгала Сима. – Что-то угрюмость и апатия навалились.
– Не пойдет. Давай разбираться, – успевая поглядывать и на нее, и на дорогу, заметил Олег.
– Не получится, – как-то зло ответила Сима.
– Я понял, моя любимая жена тоскует по родительскому дому, подругам и всему тому, что называется емким словом «прошлое». Признавайся, я прав?
– Не знаю, – буркнула Сима и отвернулась к окну.
– Нет, я так не играю.
– Не строй из себя Карлсона, пожалуйста!
– Хорошо, скажу по-другому: мы так не договаривались. Мы хотели устроить сегодня праздничный ужин – пять месяцев со дня приезда.
– У меня не праздничное настроение, ты же видишь.
– Вижу и пытаюсь с этим бороться. Малыш, перестань, прошу тебя. Если мы начнем позволять настроению управлять нами, это добром не закончится, – уже серьезно сказал Пырьев. – Мы должны зажать свое нытье в кулак.
