— Что, не спится?
..Лис кивнул?
— Сон не идет. Думаю, как теперь выпутаться из всего этого.
Тарлан улыбнулся:
— Ты найдешь способ уйти от любой погони: не зря индейцы прозвали тебя Лисом.
— Ну, сейчас, похоже, мне будет нужна твоя помощь,— тоже засмеялся Лис. Кстати, Тарлан, скажи мне честно, почему ты взялся помогать этим чужестранцам? Ты ведь многим рискуешь.
Тарлан перестал улыбаться:
— Они пообещали заплатить в три раза больше награды, обещанной геронтом.
— Ты думаешь, что они смогут выполнить свое обещание? — Лис прищурил глаз.
Тарлан завязал мешок и поставил его на пол.
— Я на это надеюсь,— ответил он.
Лис продолжал хитро смотреть на Тарлана.
— Кроме того,— продолжал контрабандист,— мне не нравятся люди, которые приходят неизвестно откуда и начинают верховодить в моем городе. Многие вообще говорят, что тут дело нечисто: почему геронт ни с того ни с сего так поверил незнакомцам, что выворачивается наизнанку и готов сжечь город? Он даже приказал перебить своих же людей.
Лис покивал: простой, но сметливый ум Тарлана точно подметил неадекватность действий главы Омакса. Контрабандист завязал второй мешок с припасами и поставил его рядом с первым. Лис продолжал расспрашивать:
— И что, только поэтому?
Тарлан достал трубки и кисет с табаком — обычай курения потомки греков переняли в этом мире у индейцев. Лис кивнул и взял трубку.
— Понимаешь,— сказал Тарлан,— я, конечно, не очень рассчитываю, что эти четверо смогут выполнить свое обещание и заплатить втрое больше, чем их преследователи. Но я еще меньше уверен, что эти, в волшебных доспехах, вообще что-то заплатят, даже если им выдать беглецов. Злые люди — плохие люди. Я контрабандист, я нарушаю закон, но я не люблю злых людей. Ну а беглецы не злые Они держатся надменно, видно, что они люди знатные, но они не злые, хотя один из них производит впечатление глупца. Но я немного рассчитываю на то, что они-то, может быть, и заплатят. Кроме того,— продолжал он,— почти сразу же было объявлено о том, что ты тоже в розыске. А ты наш друг, ты много раз помогал Диаскену, да и мне тоже. Если откровенно, зачем же я буду предавать друга который к тому же мне жить помогает? Что мне награда этих чужестранцев? Я и так вполне обеспеченный человек. А в то, что они заплатят, я не верю.
Лис засмеялся:
— Что ж, ты прав, спасибо за откровенность. Я и так уже должен Диаскену за его сгоревший дом. И если выберусь из этой переделки живым, то постараюсь, чтобы новый дом появился у него как можно скорее. Конечно, ты прав, эти чужеземцы вряд ли заплатят кому бы то ни было за нашу поимку. Зачем им платить, когда они получат нас? Они вряд ли даже вспомнят об этом, тем более что они вообще не люди.
