Или отец…
В неполные сорок четыре года Вовкин отец успел обжить пол-Арктики.
Новая Земля, остров Врангеля… Тоже никогда, ни при каких обстоятельствах не срывал сеансов радиосвязи. А дело это ох какое не простое – достучаться из полярной морозной мглы до далеких советских портов, до пробирающихся во льдах обросших инеем караванах!
А Леонтий Иваныч…
Он и смотрит как-то косо.
Он и очки носит в простой железной оправе.
Никакой выправки, брюшко торчит, а все равно боятся его почему-то.
Даже капитан Свиблов осторожничает с лысым пассажиром. А тот всем улыбается – братцы, братцы. То шапку снимет, пригладит ладонью блестящую лысину, то вскочит, услышав склянки, будто только сейчас узнал, что «Мирный» вышел в открытое море. И смотрит, смотрит внимательно из-под круглых очков. «Удача – это то, что вы добиваетесь сами, а неудача – то, что добивает вас.»
Так и говорит в лицо.
Будто не полярник, а философ какой-то.
Даже собачки не любили Леонтия Ивановича.
Он их кормил раз в сутки и Вовку предупреждал: «Ты, братец, не порть собачек. Не подкидывай им лишние куски. Ездовая собачка, братец, тощая должна быть. Жирная собачка нарту не потянет.»
И попрыгивает, попискивает, как радиозонд, поблескивает железными очками.
Нет чтобы прятаться в тылу у фашистов и корректировать по рации огонь наших батарей!
Вовка имел право так думать.
Несмотря на четырнадцать лет, он много раз бывал в кабинете пермского военкома. Тот даже злился:
«Опять пришел?»
«Ну.»
«Поздоровался?»
«Ага.»
«Все. Теперь иди. Ты нам после войны понадобишься.»
«А я вам справку принес.»
«Какую еще справку?»
Вовка выкладывал на стол исписанный от руки листок. «Заявление… – близоруко вчитывался военком. – Насмотрелись мы на твои заявления… Я, Пушкарев Владимир, прошу направить меня в действующую армию… И на это насмотрелись… Ага… Вот, наконец, что-то новенькое… Настоящим подтверждаем, что Пушкарев Владимир занимался в клубе любителей-коротковолновиков…»
Военком аккуратно складывал листок и возвращал Вовке:
«Ну и что? Подумаешь, любитель! Твое дело – учиться. Ты слово оккупант пишешь через одно к. Я твоему отцу сообщу.»
«Не сообщите!» – срывался Вовка.
«Это почему же?»
«А потому, что он на Крайнем Севере!»
Это была правда. Радист-полярник Пушкарев по своей воле, помогая Родине, с одна тысяча девятьсот сорок первого года безвыездно работал на острове Врангеля. Конечно, Вовка понимал, что в годы войны тоже нужно заниматься обживанием далеких островов, но было обидно. У других ребят отцы на фронтах бросаются с гранатой под танки, а у него…
