– Ты знаешь, кто я, старик? – повторил Ганелон.
Старик помедлил, потом ответил:
– Ты сам объяснил, ты бедный вавассер.
Наверное, старик очень боялся Ганелона, хотя внешне никак не выказывал страха. Набирая в ладонь растертую сухую траву, грудой насыпанную у его ног, он легонько бросал ее в горшок, кипевший на огне. По темному, освещенному лишь свечами и камином подвалу медленно распространялись таинственные запахи – сладкие и густые, манящие, но и тревожные.
Наверное этот старик умеет плавить самые прочные металлы, подумал Ганелон, и готовить яды, убивающие и быстро и медленно. Брат Одо предупреждал: если найдешь старика, держись с ним осторожнее. Ты увидишь у него странные вещи. Этот старик прочел, наверное, уйму книг, тех, конечно, что внесены в индекс либрорум прохибиторум. Он еще в юности презрел запрет Святой римской церкви и не оставил непрочитанной ни одну запрещенную книгу. Зовут старика – Триболо. Он Истязатель. Он умеет смущать умы. Старайся не испугаться старика, ведь ты вооружен верой.
И кинжалом, сказал про себя Ганелон.
Одно лишь воспоминание о брате Одо приносило Ганелону облегчение.
Брат Одо поставил меня на ноги, напомнил он себе. Брат Одо укрепил мой дух. Он напитал меня знаниями, нужными Делу. В тесной келье Дома бессребреников брат Одо дивил меня множеством тайн. Он заставил меня внимательно вчитываться в странные тексты.
«Не ложь говорю, а истину изрекаю», – так начинался один из таких странных текстов.
«То, что внизу, – читал вслух Ганелон, повинуясь приказу брата Одо, – подобно тому, что вверху, а то, что вверху, подобно тому, что внизу. И все это только для того, чтобы совершить чудо одного-единственного.»
Для лучшего понимания брат Одо всегда заставлял Ганелона читать такие тексты вслух.
«Точно так, как все сущие вещи возникли из мысли одного-единственного, так стали эти вещи вещами действительными и действенными лишь путем упрощения применительно случаю того же самого одного-единственного.»
– Я произношу слова вслух, но не понимаю их смысла, брат Одо, – жаловался Ганелон.
– Не обязательно понимать то, что предзназначено не тебе, но важно знать, что такое на свете существует.
«Солнце его отец. Луна мать его. Ветер вынашивает его во чреве своем. Земля вскармливает его. Только он – первопричина всякого совершенства. Повсеместно. Всегда.»
«Мощь его есть наимощнейшая мощь, и даже более того, она явлена в безграничии своем на земле.»
«Отдели же землю от огня, тонкое от грубого с величайшей осторожностью, с трепетным тщанием.»
