... разговаривать и с плотниками, и с академиками, и с бывшими членами Политбюро. «Не смотрите, что рост у меня маленький, а знаю, может, меньше, чем учитель математики, – сказал как-то Николай Иванович на коллегии. – Зато умею планировать число врагов, подлежащих аресту. – И добавил с усмешкой: – Малый рост и слабое образование хорошей работе не помеха. Умение видеть врага есть самый главный признак истинной преданности делу революции!» А старые политкаторжане – это же чаще всего закоренелые провокаторы, агенты, предатели. У них связи на всех уровнях. Приказали профессору Одинцу-Левкину доставить в Лхасу и поставить там радиостанцию, а разве обсуждалось это в партийном кругу? Приказали профессору Одинцу-Левкину найти путь в Шамбалу и там тоже поставить радиостанцию, а обсуждалось это на коллегии? Если слухи о Счастливой стране соответствуют правде, тогда тем более такие вопросы следует решать сообща. Одно дело гордо вещать о победе социализма на все страны Азии и Европы, и совсем другое – передавать фашистам государственные секреты.
Майор Каганов не сводил глаз с ушей профессора. Ясно, что Ламброзо тут ни при чем. Если бить подследственного сразу двумя папками по ушам, он вспоминает неожиданные вещи. А уши, конечно, пухнут. Против физики не попрешь. «Дорогой товарищ! Если Вам по делам суда случится быть на Обводной, то зайдите к портному (фамилию не помню), у которого мы были вместе, и скажите, что если он к определенному дню не пришлет мне брюк, причитающихся мне в качестве гонорара за защиту, то дело будет передано в суд. С коммунистическим приветом – такой-то».
Что профессор Одинец-Левкин признал в последний раз?
Ах да! Он письменно подтвердил давний, уже хорошо известный чекистам тезис, что центральный ключ к Великому посвящению скрыт в египетских пирамидах.
«Вот, дьявол! – хохотнул сержант Дронов. – А я-то думал, в колоде игральных карт!» Это он так шутил. «Разоружайся перед партией, падаль!» И все совал, совал под нос профессору фотографию старого политкаторжанина, расстрелянного вместе с врагом народа Генрихом Ягодой: «Где познакомился с этим человеком?»
«Возле магазина „Имро“.
«У вас была назначена встреча?»
«Нет. Я случайно остановился возле витрины. Меня заинтересовал узор на восточном ковре».
«Чем он тебя заинтересовал?»
«Мне показалось, я улавливаю в узоре какие-то элементы Универсальной Схемы. Археометра, – он кивнул в сторону прибора, лежавшего на столе. – С помощью этого прибора можно легко предугадывать будущее. Но я тогда не думал об археометре, просто рассматривал узоры, пытался понять их скрытый смысл. Тогда рядом остановился человек. Сухощавый. В возрасте. В полушубке. Подпоясанный ремнем. На голове офицерская фуражка без кокарды. Тоже стал смотреть на ковер. Я спросил: „Этот узор вам что-то напоминает?“ А он носком сапога нарисовал на снегу геометрическую фигуру: „А это вам что-нибудь напоминает?“ Так мы познакомились».
