. Нет, не презирала, – она боялась! С иностранцем – хуже чем с животным. И алкаши на террасе старались не замечать меня, смотрели как на пустое место. Говорят, профили древних греков напоминали бараньи...
– Уу мои дела.
– Вы жили в Монголии?
– С чего вы это взяли?
Кора не ответила.
Сволочь! Так она думала. Наплевать на людей, на мир.
Впрочем, набор ругательств оказался у нее не таким уж богатым.
Молча мы обогнули террасу. Справа снова выявились побеленные известью колонны рабочего клуба, красный флаг над ним. Р.С.Ф.С.Р. Может, тут готовились к какому-то празднику? На ступенях инвалид отстегнул деревянную ногу, чесался, смотрел в пространство, бросив шапку на каменную ступеньку. У забора подозрительная парочка разглядывала написанные от руки объявления. Кочегар курил у открытой двери котельной. Легко будет отыскать этот угол. Дома обдумаю случившееся и обязательно сюда вернусь. Не буду торопиться. Увижу Кору. Может, к тому времени она отойдет от своей непонятной ненависти. Может, к тому времени она поймет, что я не тот человек, которого они искали. В этом районе каждый житель заметен. Все слова они произносят так, будто читают по книге с опечатками. У них тут опечатки вроде местного говора. А еще приметная лиственница. И рабочий клуб с красным флагом.
Что-то неправильное чувствовалось в окружающем.
Впрочем, у большинства пользователей в мире «винды» кривые, а прикладные программы все-таки работают.
– Видите кочегара?
Я кивнул.
– У него университетское образование, – с непонятным вызовом произнесла Кора. – Он заканчивал Сорбонну, имеет диплом.
– Зачем же теряет квалификацию?
Неужели он правда не понимает?
– Посмотрите туда!
– Вижу. Там окно светится.
– Это окно в квартире моего брата.
– Хотите нас познакомить? Зайдем к нему?
Не может быть, чтобы он не понимал! Нет, не может такого быть!
Ладно. Я не хотел спорить. И объяснять ничего не хотел. Глядя на парочку, уютно устроившуюся на скамье, вдруг представил, как нежно и влажно поддались бы губы Коры под моими губами. Противно пустил слюну, как сержант Дронов. Когда ты захочешь. Кора была упакована в свои праздничные тряпки, как рождественский подарок. К черту! Из него тянуть слова – как резину. Ну да. Не стоило ей обманываться. Ей, наверное, было бы противно терпеть мои поцелуи...
Неужели ничего? Совсем ничего? Неужели он ничего не вспомнит?
Деревянные крылечки, палисадники, заросшие пыльной крапивой, – мы, несомненно, находились на окраине города. Черные, будто антрацитовые лужи, в которые даже при свете фонарей можно смотреться, как в зеркало. Неподалеку ритмично ударял паровой молот.
