Источник забвения | страница 5
— И часы?
— Ты юморист, мастер. Еще будут вопросы?
Он надел часы, сгреб одежду, обшарил карманы, нашел какие-то книжечки, пустой кошелек, бросил их под ноги владельцу.
— Отнятое дешевле купленного — так говорят умные люди. Вот тебе и философия, если потом решишь осмысливать. А теперь засеки в уме десять минут, считай до шестисот. Петришь? И — ни с места. Потом можешь двигать в хитрый домик, ну, к ментам, значит, и подымать хай. Врубился?
— Да, — все так же шепотом ответил сутулый и закивал.
— Молоток, мастер, — сказал он. — Аут. Привет красноперым. — И выскочил со двора…
Через полчаса он был у реки, под мостом. Сорвав свою одежду, он долго плескался, старался стереть песком краску с лица. Затем натянул одежду сутулого — она была узковата в плечах, но рост подходил вполне. Свои запачканные краской пиджак, рубашку и брюки он скатал в узел, впихнул в середину камень, стянул все ремнем и швырнул в воду.
Потом он перешел мост и сел в такси. Шофер, видно, любил поговорить, был добродушен.
— У вас, извините, лицо запачкано.
— А… — Он досадливо махнул рукой. — Домашняя оперетта. Сильно?
— Не очень. Краска?
— Ну да! Кистью прошлась благоверная, Не курите? Позабыл впопыхах. «Беломор»? Годится. Спасибо. Вот тут тормозните, я сейчас. В восемнадцатую квартиру. На минутку.
Он вышел, юркнул в подъезд, пробрался, лавируя между мусорниками, в соседний двор, перемахнул через каменную стену и через десять минут шел уже назад к центру города по другому мосту, оставив добродушного шофера сигналить до тех пор, пока кто-то из разбуженных жильцов не растолковал ему, что в этом подъезде восемнадцатой квартиры нет, что надо протереть глаза и так далее.
В два часа ночи он постучался в полуподвальное окно в старом городе. Прошло время, и занавеска колыхнулась; мрачный, сонный голос спросил:
— Чего?
— Привет, мастер, — весело отозвался постучавший. — Запалился малость. Ну, срисовал?..
Потом они сидели вдвоем в грязной, захламленной каморке, и их освещала пятнадцативаттная лампочка.
— Что, брызнул? — спросил хозяин.
— В командировку отпустили!
— Кому заливаешь?
— Короче — так! — сказал гость. — Ксиву и восемь бумаг. И мы квиты, мастер. Наших больше нет. Ты и так фазана потянул.
Бородатая физиономия изобразила страдание.
— Или гони все — две косых. Договор помнишь?
— Помню…
— Вот и порядок. Договор помнишь, меня знаешь. — Он налил себе водки, захрустел маринованным огурцом. — Одно из двух.
Хозяин подумал, затем тяжело поднялся с табуретки.