- Вот так всех вас перебьют... Продали Россию жидам да большевикам...
Я не выдержал: здоровой левой ногой со всей оставшейся силой двинул предателя, который отлетел, ударившись о стенку. Ошеломленный, он поднялся и с невообразимым диким ревом кинулся на меня.
- Вэк! - показав на дверь, крикнул на него немецкий офицер.
- Сволочь! Счастье твое... Видать, ты им еще нужен... - прошипел предатель.
- Иди, иди... Подлюга! - не находя слов, бросил я вдогонку.
Оставшиеся немцы разразились громким смехом, показывая: вот, мол, встретились соотечественники...
Зазвонил телефон. Увешанный крестами оборвал смех и,: подняв трубку, долго говорил, непрерывно восклицая: "Яволь, яволь!" Окончив разговор, он что-то сказал рядом стоявшему, а тот, обращаясь ко мне, на ломаном русском языке произнес:
- Ви будет ехайт тепер говорит наш офицер гестапо.
И через несколько минут меня в сопровождении двух автоматчиков и плохо говорившего по-русски офицера на открытом джипе повезли в гестапо.
...За столом, развалившись, сидели трое. В центре - жирный, с отвисшим подбородком, в белой расстегнутой рубашке, сильно подпивший гестаповец, по-видимому старший по званию. Стол был заставлен закусками, бутылками, под ним сидела огромная овчарка. Все трое, разомлевшие, с удовольствием раскуривали сигареты. Окна в комнате настежь, и там, под окнами, толпились неожиданно быстро собравшиеся сельчане, в основном женщины и дети. Женщины, причитая, плакали. Слышались отдельные разговоры собравшихся:
- Дывись, який молоденький!
- Побили ж его як, божечки мий, гадюки.
- Видкиля ж вин? Мабуть, нашинский?..
- Хоть сказав бы, чи скоро наши придуть...
- Скоро освободят, очень скоро!-не глядя на окна, как бы сам себе сказал я громко.
Стоявший сзади автоматчик крикнул:
- Вэк! - и направил автомат в сторону окон.
- Пет вэк! - привстав и опершись о стол руками, произнес гестаповец в белой рубашке и, указывая на толпившихся у окон людей, продолжал: - Пусть смотряйт на свой худой большевик. Нет ест, нет одежда, нет оружий!
- Все есть, не верьте! - сказал я.
- Молчайт! Ты будешь немножко пить за наша победа.
Сидевший крайним гестаповец налил рюмку водки и, подойдя ко мне, приказал:
- Пей за наша победа!
Я отрицательно покачал головой.
Тогда гестаповец выхватил кольт и, направив его мне в висок, зло прошипел:
- Пи-ей...
Кивнув на рюмку, я сказал:
- Мало!
Гестаповцы недоуменно переглянулись. Тогда второй из сидевших гитлеровцев налил полный стакан водки и молча подал мне.
