Когда мы подходили к дому, я видел, что Хегберт выглянул из-за занавесок и запрятался назад. С некоторыми родителями, как у Анжелы, например, это бы означало, что они знали о тебе, и ты имел пару минут, прежде чем они откроют дверь. Обычно это давало обоим время посмотреть друг другу в глаза и поцеловаться. Обычно так и происходило.
Теперь я не знал, поцелует ли Джейми меня; фактически, насчет этого у меня были сомнения. Но с ее столь симпатичным взглядом, с ее распущенными волосами, и всем, что случилось сегодня вечером, я не хотел пропустить возможность, если бы она подвернулась. Я почувствовал небольшие колики в животе, когда Хегберт открыл дверь.
«Я услышал, что вы приехали», сказал он спокойно. Его кожа имела тот же желтоватый цвет, как обычно, но он выглядел утомленным.
«Здравствуйте, преподобный Саливан», сказал я подавленно.
«Привет, папа», счастливо сказала Джейми секунду спустя. «Мне жаль, что ты не приехали сегодня вечером. Это было замечательно».
«Я настолько рад за вас». Казалось, ему хотелось прокашляться.
«Я дам вам немного времени, чтобы пожелать друг другу спокойной ночи. Я оставлю дверь открытой для тебя».
Он обернулся и возвратился в гостиную комнату. От того, где он сел, я знал, что он мог все еще видеть нас. Он симулировал, что читает, однако я не видел, что было в его руках.
«Я провела сегодня вечером замечательно время, Лендон», сказала Джейми.
«Я тоже», ответил я, чувствуя глаза Хегберта, смотрящие на меня. Я задавался вопросом, знал ли он, что я держал ее руку в автомобиле, пока мы ехали домой.
«В котором часу я должна приехать завтра?» спросила она.
Бровь Хегберта немного поднялась.
«Я приеду за тобой. В пять часов — хорошо?»
Она посмотрела через плечо. «Папа, ты не возражаешь, если бы я погостила у Лендона и его родителей завтра?»
Хегберт поднял руку к глазам и начал протирать их. Он вздыхал.
«Если это важно для тебя, то я не возражаю», сказал он.
Это был не самый активный вотум доверия, который я когда-либо получал, но это было достаточно хорошей новостью для меня.
«Что я должна взять с собой?» спросила она. На Юге это была традиция всегда задавать этот вопрос.
«Ничего не надо», ответил я. «Я заеду за тобой без четверти пять».
Мы постояли еще мгновение, не говоря ни слова, и я мог сказать, что Хегберт немного забеспокоился. Он не перевернул ни одну страницу книги, с тех пор как он оставил нас одних.
«Завтра увидимся», сказала она, наконец.
«Хорошо», сказал я.
