— Элен! Это тебя! — крикнул он снизу. Я не шелохнулась.
Робби положил трубку, вернулся к себе в комнату и включил музыку погромче, чтобы заглушить мамино пение. Я встала, вылила в унитаз содержимое пробирки, засунула поднос с лопаточкой в шкаф, умылась, расчесала волосы и спустилась вниз. Я твердо решила, что на этот раз все расскажу матери.
Когда я вошла в кухню, мать окинула меня внимательным взглядом. Мне показалось, что она сразу поняла, что я огорчена.
— Ага, вот и ты. А я думала, ты все еще дрыхнешь. Я пеку пирог к чаю. Может, замесишь тесто? У тебя всегда лучше получается.
Я выложу ей все как есть, она обнимет меня и будет гладить по головке, как в детстве, когда я была маленькой. И мне станет лучше. Она снимет, прогонит мою боль. Я должна ей все рассказать. Она должна это знать.
Я достала из кладовки муку, свиной жир, масло и разложила все на столе. Я ощущала какую-то опустошенность. Казалось, что все делаю слишком медленно. Я не могла подобрать нужных слов. Мама, поднявшись на цыпочки и подсмеиваясь над собой, взяла особенно высокую ноту.
— А ты неплохо поешь, мам, — попыталась я завести разговор. Я сразу поняла, что начала не с того конца, но было уже поздно. — Тебе в хоре надо петь.
— Что, серьезно? — загорелась она. — Да вот только я нот не знаю, вот что плохо.
— Пусть папа тебя научит.
— Тэд? Он и жабу прыгать не научит. Ну же! Давай! Сколько можно ждать? Я глубоко вздохнула.
— Мама, мне надо что-то тебе рассказать.
Музыка по радио кончилась, и теперь диктор сообщал результаты крокетных матчей. Мама хмыкнула и повернула колесо настройки — раздалось шипение. В кухню влетел Робби.
— Элен, ты совсем рехнулась, что ли? До тебя не докричишься. Крис звонил полчаса назад, он сказал, что хочет увидеться с тобой в парке в двенадцать.
— Сейчас не могу, видишь, я помогаю маме. — Я чуть не плакала. Радио завывало и заикалось.
Мать забрала у меня муку и отсыпала полпакета в миску.
— Бегите, юная барышня, — похлопала она меня по плечу. — Думаешь, я не заметила, как ты переживаешь из-за вашей ссоры. Иди и помирись.
— Мама…
— Беги, беги, Элен.
Я пошла было, но вдруг повернула назад и бросилась ей на шею, прижалась к плечу, положила на него голову. Она удивленно засмеялась и осторожно попыталась высвободиться, но я не хотела отпускать ее. Пусть она меня крепко обнимет, пусть убаюкает…
— Что случилось, детка?
— Тьфу! — презрительно фыркнул Робби и выскочил из кухни.
— Элен, так же я никогда ничего не испеку. Беги, ведь он ждет тебя.
