– Здравствуй, соседка! – Рука женщины потянулась к кнопке лифта.
– Здравствуйте. А лифт не работает, – предупредила Вера.
Мама Никиты обернулась:
– Да? Жаль. Придется пешком идти. Вниз, конечно, ничего, а вот подниматься тяжеловато.
Веру эта фраза несколько озадачила. Всего-то третий этаж. Здесь явно было что-то не так. И потом, не понравилось ей, как сегодня выглядела мама Никиты. Лицо какое-то серое, взгляд потухший.
– Извините, мне кажется, что вы неважно себя чувствуете, – осторожно сказала она. – Наверное, давление?
– Нет, у меня другая болячка. Сердце. Мне физические нагрузки противопоказаны после операции. А нужно в магазин идти.
Операция! На сердце! Это уже серьезно. Вера забыла о Ниле.
– Может быть, я смогу чем-то помочь?
– Помочь? Как хоть тебя зовут, помощница? – спросила она, едва улыбнувшись. – Не вечно же мне тебя соседкой называть.
– Вера меня зовут.
– А меня Елизавета Андреевна. Чему ты улыбаешься, Вера?
– Просто мою близкую подружку тоже Лизой зовут.
– А-а, понятно. Ну, пойдем вместе.
– А давайте я в магазин схожу, – решилась Вера. – Вы ведь за продуктами собирались? Вы мне скажите, что нужно, денег дайте, я все куплю.
– Да ничего особенного не нужно. – Елизавета Андреевна охотно приняла ее помощь. – Батон хлеба, две пачки сливочного масла, пакет молока, полкилограмма вареной колбаски, лучше «Докторской». За мясом и овощами Никита по воскресеньям на рынок ездит. Все лучшее мне покупает, – с гордостью сказала она.
Непонятно почему, но Вера тоже испытала чувство гордости. Нет, не ошиблась она в нем в тот первый раз. Никита хороший парень, заботливый сын, и не его вина, что Вера не в его вкусе. Но ведь и не ее.
Она взяла деньги, сумку и отправилась за покупками. Через полчаса Вера звонила в дверь соседей.
– Проходи. Сейчас мы с тобой будем пить чай. В прошлый раз ты отказалась, но теперь я тебя не отпущу.
– А я никуда не ухожу, – улыбнулась Вера.
Елизавета Андреевна выглядела получше.
– Лекарство сердечное подействовало, – сказала она, словно прочитав Верины мысли.
А потом они пили чай. Вера узнавала и не узнавала квартиру. Сколько часов она провела здесь, болтая с Нилом, а теперь это был совсем другой мир: другая мебель, другой стиль. Нет ковров, много света. И у него, у этого дома, свое дыхание тепла. Именно тепла, так, во всяком случае, чувствовала Вера. Трудно сказать: то ли Елизавете Андреевне было скучно одной, то ли она хотела побольше узнать о новых соседях, но они проболтали с Верой больше двух часов. А затем совершенно неожиданно для Веры в руках Елизаветы Андреевны появился семейный альбом.
