– Так ведь даже дубы падают, уважаемый Ицхак, – оскалился Воислав, – а ган всего лишь человек.
– Это верно, – задумчиво проговорил Жучин. – Большую вотчину оставил в родных местах?
– Нет, – покачал головой Воислав. – И отец, и дядья не из первых в Новгороде. Так что особо жалеть мне нечего. Я собирался к дружине княжича Избора пристать, но тот побоялся прогневить отца, беря на службу изгоя. Однако княжич обещал слово за меня замолвить перед атаманами. Все-таки я хорошего рода, а вина моя не та, чтобы боги за нее спрашивали.
– Откровенный ты человек, боярин.
– Так ведь ты и сам обо всем догадался, уважаемый бек, – пожал плечами Воислав. – Ищу свою долю в этом мире, а более мне добавить нечего.
– Выходит, тебе все равно, кагану служить или его врагам?
– А разве атаманы кагану враги? – прищурился на Жучина Воислав.
– По-моему, ты уже сам обо всем догадался, уважаемый боярин, – вернул собеседнику должок Ицхак. – Каган-беку Обадии нужен верный человек в Русалании. Ты мог бы им стать.
– Не очень лестное предложение, уважаемый бек, – нахмурился Воислав.
– Зато денежное, – спокойно отозвался Жучин. – Звание бека и каганова ближника я тебе не обещаю, боярин, его еще заслужить надо, но возможность такая у тебя будет. Война всегда дает удачный случай честолюбцам. А что касается ганш, Воислав, то поверь моему опыту, они не любят нищих ротариев.
– Что я должен делать?
– Ничего особенного. Просто сообщать мне о том, что происходит в Русалании. Ты обучен грамоте, боярин?
– Только той, что придумали руги.
– Ничего, – кивнул головой Ицхак, – она и у нас в ходу. Счастливого тебе пути, Воислав.
Вениамин и Карочей пошли провожать уважаемого Ицхака, а боярин остался в задумчивости сидеть за столом. Скиф чувствовал себя не в своей тарелке. Нужного человека завербовал уважаемый Ицхак, ничего не скажешь. Этот ему такие сведения начнет переправлять, что мало не покажется.
– Что-то не верю я этому боярину, – осторожно высказал свои сомнения Карочей.
– А ты думаешь, я верю? – засмеялся Жучин. – Но попытка не пытка. А убить его мы всегда успеем.
Слух о поединке новгородского боярина с гвардейцем Обадии дошел до кагана и его ближников. Об этом Воиславу рассказал ган Красимир. Турган над неудачей, выпавшей на долю мечника каган-бека, позлорадствовал и, более того, выразил большое сомнение в полководческих талантах собственного сына. Тут уж и самые глупые из ближников кагана сообразили, что Турган отнюдь не будет огорчен поражением Обадии в Русалании, и намотали это на ус. А война, по мнению гана Красимира, вот-вот должна была разразиться. И он предложил боярину помощь в снаряжении людей, ибо чем бы там ни завершился поход Обадии в земли упрямых атаманов, человеку честолюбивому война всегда дает шанс выдвинуться.
