– Самодостаточная, вот!!! Ее ничто не способно сломить, у нее все есть! Она обо всем позаботилась! Мне, если честно, очень хочется быть такой, как она. Она ведь… Она ведь, Танюша, если подумать, очень хорошо защищена от боли всем тем, что создала! Защищена…
Это была их последняя с подругой встреча. Самая последняя. Больше она не видела Таню… живой. Оказалось, что сегодня увидела мертвой, но не рассмотрела, не узнала.
– Вы мне не верите?! – ужаснулась Соня, глядя в макушку Олега Сергеевича. – Вы мне не верите? Почему?!
– Давайте поговорим об этом в отделении, хорошо? – промямлил он как-то неуверенно и полез из машины. – Вы подождите меня. Никуда не отлучайтесь.
– А… а как же Муська?! Мне ее можно будет забрать? – переполошилась сразу Соня, вспомнив про забытую всеми собаку, чей отчаянный лай носился сейчас по поляне перед озером. – Что с ней будет?
– О ней позаботятся, не беспокойтесь. Здесь есть соседи Анны Васильевны, они за собачкой присмотрят. А вы посидите пока в машине, Софья Андреевна. И не поднимайте шума, я вас очень прошу.
И Олег Сергеевич, выбравшись из машины, громко захлопнул за собой дверь. Словно приговором пригвоздив ее стуком этой захлопнувшейся двери. Словно уже обвинил.
Так! Стоп! Ее что же – арестовывают?! О, господи, нет! Это неправильно! Это же несправедливо! Она же не виновата ни в чем! Она ведь только… Только собаку вышла поутру выгулять. И совершенно случайно наткнулась на труп молодой девушки, с чего-то вдруг оказавшийся трупом ее пропавшей без вести подруги.
Соня выглянула в окно милицейского автомобиля, который ей категорически запретили покидать.
Народу собралась тьма-тьмущая. За понурыми головами пожилых пенсионеров, тех, что не расставались с бидоном и плетеной корзинкой, уже маячила голова Виктора Гавриловича – соседа Анны Васильевны по огороду. И голова эта то и дело сокрушенно покачивалась из стороны в сторону. Внуки его прибежали – два сорванца-близнеца, обладающие уникальной способностью разносить новости по дачному поселку со скоростью, опережающей средства массовой информации. Молодая вдова какого-то бизнесмена, застреленного прямо у нее на глазах полгода назад, почти вприпрыжку подбежала к толпе и тут же ухватилась за сердце, очевидно, услыхав новость из первых уст. И народ все подходил и подходил. Охали, ахали, всплескивали руками, косились в сторону накрытого простыней тела, и еще в сторону милицейского «уазика» косились тоже.
Вот ведь! Теперь ни за что ни про что запишут в преступницы! Пока еще разберутся. Пока еще выяснят, кто убил, за что убил.
