Долго будет лететь птица Сирин в согретом солнцем звенящем покое воздуха – прекрасна, величава и таинственна.
Кто умеет смотреть, сможет увидеть на её гордом лице свет глубокой доброты, печаль и кротость. Дурному человеку не разглядеть птицы Сирин в высоком небе.
Никем неведомая и незнаемая, долгое время пребывает она, набираясь тепла и света, в заповедном краю. И в чистый осенний день птица Сирин взлетает в небо, чтобы донести до того, кто станет бесконечно дорогим ей, всё, что собирала она в своём сердце – тонкие звуки морозного утра, юную радость весны, бескрайность летнего ветра, жертвенную чистоту осенних цветов. Много хранит птица Сирин таинственного, глубокого и доброго.
Но никто не поднимает руки к небу навстречу ей, ни в чьём сердце не может прочесть птица Сирин зари надежды и силы, никак не найдёт того, для кого она сложила бы крылья и, упав с неба, запела бы несказанно прекрасную заветную песню.
И она летит дальше и дальше. А всё, на что упадёт взгляд её печального лица, долго хранит луч собранного птицей Сирин душевного тепла и света».
В конце текста стояла фамилия автора. Женщина какая-то написала.
– Тебе не понравилось? – расстроился Глеб, видя мою ехидную усмешку. – А мне прям так… Прямо очень. Прям как по правде. Вот ведь пишут…
Эк расчувствовался молоденький подписчик районной газеты «Восход»! Значит, я для этой неведомой дамочки Сирин. Страдательный, получается, персонаж. Но это по одной классификации. А автор текста, видимо, знакома с другой, позитивной функцией птицы Сирин. Раз песню она тут собирается исполнить не смертельную, а прекрасную в хорошем смысле. Не киллер же птица Сирин, вылетевший на охоту за своей жертвой. Нет. Она любви ищет – это же очевидно. Но не находит, а потому мотается над лесами и деревнями, людей пугает. Прям как я…
Правда, на картинке и в тексте лицо у крылатой девушки всё равно печальное. Эх, значит, мы имеем дело с весьма вольной эклектичной трактовкой!
Да ерунда это всё – трактовка, печальное лицо, не печальное. Дело в другом. Всё серьёзно.
И пока Глеб углубился в чтение рассказа (интересно, по какому разу?), я конкретно и по-серьёзному задумалась. Автор что-то знает. Первое: она, естественно, местная, а потому могла меня видеть. Разглядеть в подробностях. Да даже мельком просто заметить. И, не до конца поверив в то, что подобное может существовать на самом деле, что-то там себе домыслить и сочинить мини-сказочку. Про то, как живёт мифический персонаж в этом своем заповедном краю, сидит там сидит, а по осени вылетает добра молодца в окрестностях поискать и песенку ему любовную спеть.
