– Нет, ты не в состоянии. – Джош поднял палец вверх. – Потому что слабо себе представляешь, на что идешь. Марта, это не игрушки! Ты и так рисковала из-за меня и до сих пор рискуешь. Пойми, такие люди, как я, рано или поздно оказываются за решеткой, и теперь, похоже, пришла моя очередь. Это не смешно и не забавно. Только из-за того, что ты не позвонила два дня назад в полицию, тебя могут признать соучастницей преступления, а это половина моего срока. Нет, никаких вместе. Я заварил эту кашу, мне и расхлебывать.
Марта демонстративно села на диван.
– Или ты остаешься и я никуда не иду, или ты уходишь, а я звоню в полицию и сообщаю, что два дня укрывала одного из преступников, обокравших музей.
Джош рассмеялся, придерживая на боку повязку.
– Одного из… Марта, а других и не было. Если ты рассчитываешь на то, что они будут искать кого-то еще, то ошибаешься. Я всегда работаю в одиночку. И полиция Ванкувера, и эти копы из Англии ищут меня. Только меня, потому что больше некого!
Однако и эта речь не произвела на Марту должного впечатления. Джош опять встал и нервно заходил по комнате, не в состоянии выдержать спокойного взгляда синих глаза.
– Как мне еще объяснить, что это…
– Твое личное дело, – закончила за него Марта и добавила: – Которое теперь стало нашим общим делом. – Она подобрала под себя ноги и улыбнулась, словно речь шла о куске недоеденного омлета, лежащего на ее тарелке.
– Я запрещаю тебе! Я… Не смей! Ты этого не сделаешь.
Марта издевательски подняла глаза к потолку.
– Запреща-аю, не смей. Кто-то, мне помнится, говорил, что с ним последний раз так обращались лет двадцать назад. Раз уж мы поменялись местами, возьми газету для полноты ощущений. А то нечестно получается. – Свернув трубочкой несколько газетных листов, она протянула их Джошу. – Прости, что перебила. Кажется, последнее было «ты этого не сделаешь». Так вот – еще как сделаю. Ну что там дальше по тексту?
Джош не ответил, чувствуя, что попал в безвыходное положение.
– Пора бы уже понять, что каждый из нас чудит по-своему. Тебе охота поднимать тяжести со свежими швами на боку, а мне ввязываться в чужие ограбления. Мы друг друга стоим.
– Шантажистка! – Последний крик смирившегося рассудка.
– Олух!
– Капризная девчонка!
– Взбалмошный мальчишка! – Она поставила тарелки на поднос и пошла на кухню, не оставив ему шанса ответить. – Балбес! – крикнула она, уже сгружая посуду в раковину. Настроение поднялось. Захотелось посмеяться, побаловаться, поспорить с кем-нибудь. Проиграл, красавчик!
