Девятиклассники начали обсуждать свои дела, а Ксения села за парту, обхватив голову руками. Она понимала, что совсем выпала из коллектива, и это ей совсем почему-то не нравилось.
На собрание Ксении идти очень не хотелось, но она обещала Долли, что придет вместе с мамой.
– Мы решили, что ты должна присутствовать на собрании, чтобы видеть и слышать своими ушами, как нас будут с тобой сравнивать и с землей ровнять. Это мы тебе такое наказание придумали. И не вздумай уклониться! – заявила ей Брошенкова в конце вчерашнего учебного дня.
Дома, вечером, когда Ксения рассказала маме, по какому поводу назначено собрание, она вдруг поняла, что та ее тоже осуждает.
– А тебе-то что не нравится? – удивилась Ксения. – По-моему, ты должна мной гордиться – я единственная не совершила поступок, недостойный ученика средней школы. У меня нет прогула истории!
Мама только вздохнула и покачала головой. А потом сказала:
– Странно, но ты поступаешь совсем не так, как я, хотя события, которые с нами происходят, до боли похожи. Однажды наш класс тоже решил сбежать с урока – и, как ни странно, именно с истории. Мне тоже не хотелось уходить, но я не смогла пойти против всех. Нам тогда пришлось бежать через окно девчачьей раздевалки в физкультурном зале, так как в дверях школы все перемены стояли дежурные. Прыгать было невысоко – подоконник находился почти у самой земли. И тем не менее я очень пострадала. Сначала зацепилась за какой-то гвоздь оконной рамы и разорвала школьный передник почти на две части. Потом прыгнула до такой степени неудачно, что проехала по асфальту обеими коленками. Было очень больно, но, главное, я еще разорвала новые и очень модные тогда колготки, которые мне тетя привезла из Чехословакии. Ни у кого таких не было… Я их надела в тот день в первый раз и, как оказалось, в последний. Вместо прогулки в парке, куда так стремились мои одноклассники, мне пришлось идти домой, мазать зеленкой ссадины на коленях, что-то врать маме и слушать, как она меня ругает. А потом тоже было собрание… Но я была не виноватее других. Я была – как все! А ты? Чего тебе надо, Ксения? Я тебя не понимаю!
– А я не понимаю тебя! Я думаю, что ты была наказана за то, что поступила против совести. Ты же не хотела уходить с истории?
– Не хотела…
– Не хотела, а ушла! Вот и получила!
– Не знаю, Ксюха, может, ты и права… Только что мы с тобой будем делать на собрании?
Ксения пожала плечами.
Все собрание мама просидела с опущенной головой, будто только одна Ксения сбежала с истории, а весь класс остался. Инесса Аркадьевна, как и предсказывала Долли, размахивала незапятнанным именем Золотаревой, как знаменем, но родители ее одноклассников все равно смотрели на нее презрительно и осуждающе, как на больную нехорошей болезнью.
