Выражение его глаз неуловимо изменилось. В них теперь светилось откровенное, ничем не прикрытое желание. Виктория понимала, что должна отвести взгляд и отступить, но не могла. Эти глаза притягивали ее словно магнит, не позволяя вырваться из их опьяняющего плена.
Не говоря ни слова и не отводя взгляда, он мягко обхватил ее руками за талию под курткой и замер, словно ожидая сопротивления, но его не последовало. Его близость притягивала, манила Викторию. Она чувствовала тепло сильных рук, державших ее. Даже сквозь ткань пуловера он ощущал жар ее стройного тела и не отрываясь смотрел на призывные чувственные губы. В волнении она вздрогнула, дыхание стало прерывистым – ее мысли метались, взгляд тонул в бездне темных глаз. Ее волнение передалось и Роберту. Он привлек Викторию к себе, ее руки сплелись вокруг его шеи, губы их слились в поцелуе.
Виктория прильнула к нему, и по телу горячими волнами разлилось упоительное наслаждение. Неверными пальцами она расстегнула молнию его куртки, чтобы еще плотнее прижаться к сильной груди и услышать гулкие удары его сердца. Осознание того, что ее тайные запретные грезы стали осязаемой реальностью, хмельным вином ударило ей в голову, и мысли закружились в безумном хороводе. Она готова была бесконечно слушать его глубокий волнующий голос, горячо повторявший «Тори, Тори» и ощущать прикосновения его рук. Эмоции взяли верх над разумом, бурно выплеснувшись наружу, и она почувствовала, что ее охватывает такое блаженство, которого она не испытывала еще никогда и ни с кем.
Виктория целиком отдавалась новым ощущениям, совершенно позабыв о времени и обо всем на свете. Она не чувствовала даже своего тела. Поэтому, когда Роберт внезапно резко оторвал ее от себя, крепко сжав запястья, она не поняла, что случилось и несколько секунд стояла в недоумении и ждала…
– Роберт?
Он судорожно вздохнул. Его лицо приняло непроницаемое выражение, но глаза все еще возбужденно сверкали.
– Прости, это не должно было случиться, – пробормотал он.
Виктория заморгала.
– Вам не за что извиняться. Мы взрослые люди и оба этого хотели.
– Да, я знаю. Однако мне не следовало переходить опасную черту. Существуют определенные условности, которые нам не следует нарушать, иначе могут возникнуть осложнения. Вы гостья в моем доме, вы приехали сюда работать, а это требует соблюдения некоторых правил. А я… я оказался бессилен против ваших чар.
В его голосе послышалась уже знакомая ей насмешливость, что означало, что он уже взял себя в руки и окончательно пришел в себя, тогда как она чувствовала, что щеки ее пылают от волнения и смущения.
