Сняв с пояса огромный ключ, дядюшка Уилл отворил дверь и жестом пригласил их войти.
— Ну, кто теперь хочет вырезать вам сердце?
— Ох! — вздохнул сэр Дэнни, постучав по денежному ящику. — Больше никто.
— Всего лишь граф Эссекс и граф Саутгемптон, — грубовато заметила Роузи.
Даже при скудном освещении она увидела, как с лица дядюшки Уилла исчез обычный румянец.
— Граф Саутгемптон? Господи Боже, да он же мой покровитель!
При последних словах дядюшки Уилла сэр Дэнни подпрыгнул, словно примадонна блошиного цирка.
— Проклятый предатель, этот твой граф! Он заслуживает по меньшей мере смертной казни!
— Именно так сэр Дэнни ему и сказал. Это было во дворце графа Эссекса в присутствии многих лордов. — Сообщила Роузи дядюшке Уиллу, который обессиленно прислонился к стене, прижав руки к груди жестом, отточенным до совершенства в бесчисленных театральных постановках.
— Какое ужасное несчастье! Саутгемптон знает о нашей дружбе!
— Все началось с того, — продолжала Роузи, что он вызвал нас прямо с улицы и приказал доставить вам письмо.
Дядюшка Уилл уронил пьесу на стол.
— Какое письмо?
— Саутгемптон хочет, чтобы ты, — сэр Дэнни сверкнул глазами, — поставил «Ричарда II».
Подергав себя за редкую бородку, дядюшка Уилл спросил:
— А зачем? Это же старая пьеса, она давно потеряла интерес у публики, тем более, что речь в ней идет о свержении монарха.
Сэр Дэнни схватил его за грудки и начал трясти с остервенением терьера, вцепившегося в медведя.
— Поэтому он и хочет поставить эту пьесу, садовая твоя голова, без всякого стыда и осторожности. Господи, да ведь Эссекс говорил о мятеже!
— О мятеже?
— О бунте, о восстании, о революции — как тебе угодно.
— Я знаю, — раздраженно сказал дядюшка Уилл, — но ничего не понимаю.
— Ах, не понимаешь? — Сэр Дэнни стоял, упершись одной рукой в бедро, а другой указывая куда-то в небо; он был похож на монумент, олицетворяющий негодование. — Эссекс и Саутгемптон хотят, чтобы ты поставил «Ричарда II» для нагнетания обстановки волнения и беспокойства, чтобы поднять мятеж против того самого капитана, который ведет наш остров-корабль сквозь бурные воды войны и мира.
— Против самой королевы? Ты ошибаешься, быть того не может! — Дядюшка Уилл воззвал к Роузи: — Он ошибается, ведь так?
— Дай-то Бог, чтобы он ошибался! — Роузи подошла к столу и взглянула на груду бумаг. — Но, как вы знаете, королева Елизавета, будучи недовольной Эссексом, урезала его доходы.
Все еще не придя в себя, дядюшка Уилл вымолвил:
