- Мне ли их не знать! - сказала Мэри.
- Но мне уже кажется, что не все они... мстительны, - признал он, продолжая очаровательно улыбаться, - и не все вероломны.
Она хотела спросить, кого именно он имел в виду, но Уитфилд с нескрываемым удовольствием уже вновь вернулся к наметившейся ему мысли:
- Фэрчайлды ожидают, что вы одна из них и будете вести себя соответственно.
- Вы думаете? - равнодушно произнесла Мэри. - Они попытаются разлучить нас. В этом не будет ничего удивительного. Ведь сразу же бросится в глаза, что между нами очень мало общего и нет особой привязанности.
- Разве? - Подняв палец, он провел им по губам жестом, в котором Мэри усмотрела явный неприличный намек. - Я полагаю, мы сможем убедить их, что мы... любовники.
Но тут решительно вмешалась леди Валери, с глубоким вниманием наблюдавшая эту сцену. Она не пропустила ни слова из сказанного и среагировала мгновенно.
- Ничего подобного ты не сделаешь! Я не позволю тебе погубить ее репутацию, Себастьян, после того, как она прожила у меня столько лет.
- Она поедет, миледи, не сомневайтесь. У нее нет выбора. - За время этого короткого разговора его высокомерные интонации сначала сменились властными, а теперь и безжалостными.
- Несмотря ни на что, вы намерены меня принудить? - спросила Мэри, впрочем, уже уверенная в этом.
- Вовсе нет. - Его оскал бродячей собаки вызвал у нее желание выгнуть спину и вцепиться когтями ему в лицо. - В вашем отце, если вы помните, не было ни капли вероломства. Уж не хотите ли вы сказать, что не унаследовали от него верности и преданности?
- Я ничего не унаследовала от отца, - сказала она с ожесточением. - Вся преданность, что есть во мне, - моя и только моя.
Выпрямившись, он принял выражение и манеру учтивого незнакомца.
- Ну что же, тогда мне придется поговорить с вашим братом. Может быть, я сумею убедить хотя бы его сопровождать меня.
Эта новая идея вызвала у Мэри приступ отчаяния. Допустить, чтобы этот человек разговаривал с Хэдденом? Предлагал ему возможность поехать в Англию? А потом допрашивал его так же, как ее?
Не то чтобы Хэдден был глуп. Отнюдь нет, он мог бы - нет, он должен был бы - учиться в университете. Но он был откровенен, неопытен, и Мэри ужаснулась при мысли, какие сведения он может бесхитростно выдать в беседе с таким человеком, как лорд Уитфилд.
Ей ничего не оставалось, как признать свое поражение. Поднявшись с кресла и собрав все достоинство, какое она смогла в себе найти, Мэри спросила:
