Юлька скептически посмотрела на меня – мы никак не могли миновать переход по дороге домой, но ничего не сказала. И мы поехали. Только, как оказалось, зря: переход оказался пуст. Нет, конечно, какой-то посторонний народец там тусовался. Но парня с гитарой, «Жанной», «Потерянным раем» и всем остальным не было и следа. Такой уж, видно, день выдался неудачный.
На Арбат мы отправились следующим же вечером.
– Все равно мы его не увидим, – уныло повторяла я, но Юлька не сдавалась:
– Увидим!
Однако после второго круга по Арбату и пристального разглядывания всех уличных музыкантов выдохлась и она. Мы остановились посередине, недалеко от Театра Вахтангова, купили по бутылочке минералки и присели на перила ограждения возле фонтана. Давно стемнело, все громче и развязнее становились голоса вокруг, со звоном разбивались бутылки, но почему-то было хорошо и уютно…
Хотя я, вообще-то, не разделяла всеобщего восхищения Арбатом. Ну улица, ну пешеходная, и что? Арбат всегда казался мне броским и неуютным, возможно, из-за бесчисленных торговцев сувенирами. А теперь еще и из-за уличных музыкантов…
– Знаешь, – как-то странно улыбнулась Юлька, – у меня сейчас такое настроение, что, если мы его встретим, я подойду и скажу: «Привет, Антон!»
– Успокойся, не встретим, – мрачно отозвалась я.
Мы еще несколько раз бывали на Арбате, но уже без всякой надежды, и утешались тем, что просто гуляем. А потом совсем перестали туда ходить, решив, что пение на улице для Антона пройденный этап. Заканчивался учебный год, в школе напрягали не по-детски, поэтому и времени на прогулки особенно не было: вместо ЕГЭ Аннушка теперь без устали стращала нас обычными экзаменами.
Конечно, Шмаров у меня из головы никуда не делся. Наверное, в первый раз за все время я задумалась о том, что, собственно, затеяла. Уж себе-то я могла признаться, что поначалу он мне совершенно не нравился, вернее, я была к нему равнодушна. Любопытный персонаж, не более того. А потом я практически насильно заставила его себе понравиться… и вот доигралась. «Он начнет видеть в тебе реального живого человека…» Да ничего подобного! Я для него всего лишь одна из толпы. Просто часть работы. Раньше он все делал словно по обязанности: я свое отыграл и сейчас домой пойду, а если положено поклониться, так я поклонюсь, только улыбаться не буду, все равно не заставите. А теперь в отработанный алгоритм вкралось ответвление: я должен взять у нее цветы, сказать «спасибо» и улыбнуться, раз так положено. А потом я домой пойду…
