С грехом пополам Семену удалось окончить семь классов, после чего его устроили на завод грузчиком. Это уже был восьмипудовый молодой парень с такими кулачищами, что мало кому хотелось даже в шутку задевать его. Он играючи таскал стокилограммовые мешки, без труда перегонял груженый вагон с места на место, и когда пришло время, его с удовольствием взяли в армию, причем в морскую пехоту.
Попадись на его пути хороший наставник, Семен стал бы отличным солдатом, а то и сержантом, но... судьба свела его с самым наглым солдатом в роте, Курыгиным. Быстро разобравшись в душе Семена, Курыгин приблизил его к себе, стал подкармливать и влюбил в себя настолько, что те, кто пытался осадить наглеца, не раз попадали в больницу после знакомства с мощными кулаками Семена. И поэтому Курыгин наглел все больше и больше, и это добром явно не могло кончиться. Однажды, когда Семен стоял на посту, Курыгину решили устроить "темную". К сожалению, казарма находилась недалеко от того поста, где стоял Семен, и он услышал крик своего покровителя. Бросив пост, Семен устремился на помощь, и когда Курыгин, увидев его, крикнул: "Стреляй!" - он дал очередь из автомата.
К счастью, он никого не убил, но троих ранил, причем одного настолько тяжело, что того даже комиссовали. Суд, дисбат. Отмучился в дисбате, вернулся дослуживать, и однажды тот же самый Курыгин спровоцировал его на самоволку. Во время этой самоволки они познакомились с одним голландцем, который кормил и поил их, а потом пригласил к себе в номер гостиницы. Вот там-то Курыгин и надоумил Семена:
- Давай, трахни его, Сема! Они ж без этого жить не могут!
- Мне кажется, он не захочет, - засомневался Семен.
- Еще как захочет! Ему просто неудобно знаками показывать это, а сказать по-русски не знает как! Какой же ты неблагодарный, Семен, человек же кормил тебя, поил, а ты?
- Почему, я благодарный! - возразил Семен и спокойно начал раздевать вяло сопротивлявшегося голландца...
Вполне возможно, что все бы обошлось без последствий, если бы не нагрянули менты, которым позвонила дежурная по этажу. Ее беспокойство вызвали странные крики бедного голландца. Ничего не понимающего Семена с трудом скрутили аж восемь человек. Если бы он не сопротивлялся, то отделался бы легче, потому что иностранец неожиданно встал на его защиту: ничего, мол, не было и они с Семеном просто так шутили - этот эксцесс мог погубить его карьеру, - однако сломанная рука и пара разбитых ментовских носов обошлись Семе в четыре года общего режима.
