– Погоди-ка, – закипая, тяжело встал Смагин, отпихнул ногой табурет. – Ты, значит, сделал меня таким, а теперь – ага! Через губу со мной разговариваешь, нос воротишь. Брезгуешь, да?
– Целоваться мне с тобой, что ли? – огрызнулся Сема, без видимой причины отряхивая хитон. – Того и гляди перепачкаюсь тут у тебя, как крот…
– А с чего это ты вдруг такой знатный стал?! – заорал, наливаясь кровью, Иван Сергеевич. – С каких хренов ты такой чистый да гладкий стал, а? Да ты же сожрал меня, сволочь! Ты же мной, моим достатком и моей жизнью все время питался, гад. Как же я не раскусил тебя сразу, – Смагин хлопнул себя по ляжкам руками, истерично захохотал. – Нет, вы только посмотрите на него! Все, все высосал из меня, жизнь мою у меня украл. Ах ты вампир… – Иван Сергеевич качнулся вперед, хватко сжал руки на чистенькой золотистой шее и грузно упал на угольную кучу: пальцы его схватили лишь воздух.
– Ваши обвинения абсолютно безосновательны, – почему-то переходя на официальный тон, сурово молвил Сеня, рассеянно почесывая шею. – Кроме того – бездоказательны. И оскорбительны. Мне горько слышать такие унижающие мою честь и достоинство слова от существа, ныне недостойного называться высоким званием творенья Божьего.
– Ты Бога сюда не привинчивай, – прохрипел Смагин, с трудом становясь на колени, – он не фраер, он – всеведущий! Я тебя не достану – Бог накажет.
– Мда, – сказал Семен Григорьевич, равнодушно разглядывая потеки на потолке, – накажет. Эт-точно… А между прочим, для вашего сведения, мне давно предлагали перейти в первую лигу с повышением до второго класса. С архивным восстановлением. А я отказался. Из-за порядочности своей отказался. Чтобы за вами доглядывать.
– Что?! – страшно завыл Смагин, обхватив голову руками и раскачиваясь, словно в трансе. – Что ты украл у меня? Чем ты заплатил за свое проклятое восстановление? Моей душой?
– Фи, – ехидно усмехнулся Хранитель, – красть души – это не по моей части, – но, однако, потупился. И лицо в сторону отвернул.
– Что охраняем, то имеем, – шепотом, холодея от своих слов, сказал Смагин, – а охранял ты мою душу…
– Какая душа! – чересчур поспешно возмутился Сема. – Вы о чем? Вы хоть эту душу видели? Щупали ее? Да не брал я у вас ничего, больно надо. Сначала сами определитесь со своей душой – есть она у вас или ее вообще никогда не было, а потом обвиняйте. Тоже мне, прокурор нашелся.
– Падаль ты, – устало сказал Иван Сергеевич, становясь на ноги. – Крыса. Не нужен ты мне. Убирайся. Я от тебя отрекаюсь.
