Во время перерыва на обед он позвонил из кабины телефона-автомата у ближайшей станции метро.
– Алло! – хрипловато отозвался женский голос.
Мистер Наткин протолкнул пятипенсовик в щель, откашлялся и сказал:
– Э-э… Алло, это мисс Салли?
– Да. А кто это?
– Э-э… Меня зовут Джонс. Генри Джонс. Сегодня утром я получил ваше письмо, насчет ответа на объявление.
Послышался шелест бумаги, затем снова раздался женский голос:
– О, да… Я помню… Генри. Ну хорошо, дорогой, ты зайдешь меня навестить?
Сэмюэл Наткин почувствовал, что язык его присох к гортани.
– Да, если можно, – наконец, выдавил он.
– Чудесно! – промурлыкали в трубке. – Но вот еще что, Генри, дорогой. Я надеюсь, ты приготовишь для меня небольшой подарок, как все мужчины, с которыми я знакома? Ты знаешь, совсем немного, чтобы помочь мне заплатить за квартиру. Двадцать фунтов, но можно и не спешить… Тебя устраивает?
Наткин кивнул, потом добавил в трубку:
– Да.
– Отлично. Когда бы ты хотел прийти?
– В обеденный перерыв. Днем я работаю в Сити, а вечером еду домой.
– Прекрасно. Завтра тебя устраивает? Хорошо. В половине первого? Запиши адрес…
На следующий день в назначенное время он стоял у дверей квартирки на Бэйсуотер, Вестборн-гроув. Волнуясь, он постучал в дверь. С той стороны послышалась дробь каблуков.
Посмотрели в дверной глазок – Наткин встал именно в таком месте, чтобы его можно было сразу увидеть. Наконец дверь отворилась, и женский голос сказал:
– Входите, – женщина стояла за дверью и, как только он вошел, она сразу же закрыла ее. – Ты, наверное, Генри. Проходи, мы поговорим в гостиной.
Наткин прошел за ней в комнату налево. Сердце его стучало, как барабан. Женщина оказалась старше, чем он ожидал: довольно потрепанная, далеко за тридцать, с размалеванным лицом. Она была выше него ростом, но, в основном, за счет каблуков. Наткин шел, глядя ей в спину. Длинный халат не скрывал сильно расплывшиеся формы. Когда она обернулась, приглашая его в гостиную, халат распахнулся, и Наткин успел заметить черную нейлоновую рубашку с пестрым корсажем. Дверь осталась открытой.
Комната была довольно скудно обставлена. Все веши можно унести с собой. Женщина улыбнулась ободряюще.
– А где мой маленький подарок, Генри?
Сэмюэл Наткин кивнул и вынул из кармана двадцать фунтов. Она тут же спрятала их в сумочку, стоявшую на туалетном столике.
– Ну, а теперь садись и расслабься, – сказала Салли. – Не волнуйся. Что я могу для тебя сделать?
Мистер Наткин примостился на краешке стула. Казалось, что рот его был забит мгновенно затвердевающим цементом.
