— Разумеется, Кешо не взыщет с меня за то, что я привез Газахлару очередного лекаря, — задумчиво ответил Шарван на не заданный аррантом, но вертящийся у него на языке и, видимо, написанный на лице вопрос. — Однако, ежели кому-то вздумается присовокупить к этому известию какое-нибудь пакостное измышление о непочтительных выражениях в адрес императора, мне несдобровать. Тем паче если подобное обвинение будет подтверждено хотя бы одним свидетелем.
— Ага, — пробормотал Эврих, начиная понимать, почему доставка его к Газахлару если и не была тайной, то, во всяком случае, не афишировалась и произошла уже после того, как все товары и захваченные на «Ласточке» купцы и мореходы были переданы таможенной службе Мванааке. И, глядя на капитана «Верволики», подумал, что этот чернокожий детина, показавшийся ему сначала тупой, злобной и кровожадной скотиной, имеет верное и честное сердце. То есть такое, которое подданным Кешо иметь не рекомендуется. Иначе зачем бы Шарвану было постоянно напоминать своему рабу, что, намереваясь подарить его Газахлару, делает он это из корыстных побуждений, надеясь нажить на нынешнем благодеянии большие проценты?
«Подстраховывается со мной так же, как давеча с возницами арб. В зузбарах-то он своих, как в себе самом уверен, а меня опасается», — внутренне усмехаясь, решил Эврих, сделав тем не менее из всего услышанного вывод, что язык в этой стране надо действительно держать на привязи, дабы не лишиться его вместе с головой.
* * *
Подойдя к низкому ложу Газахлара, Шарван неспешно начал рассказывать почти невидимому остальным человеку о захвате двумя сторожевыми джиллами «Ласточки», и аррант сосредоточил свое внимание на собравшихся в комнате больного людях.
Прежде всего его взгляд задержался на Нжери — жене Газахлара, стоявшей около полузанавешенного изящной тростниковой шторой окна. Невысокая женщина лет двадцати была одета в бледно-фиолетовое сари, оставлявшее руки открытыми выше локтя, зато целиком закрывавшее ноги. Точеные запястья ее украшали тонкие серебряные браслеты, высокую шею охватывало несколько ниток мелкого жемчуга, в аккуратные ушки были вставлены крохотные серьги с крупными каплевидными жемчужинами, чей матовый блеск прекрасно оттенял глубокую черноту кожи. Густые шелковистые волосы были не убраны в прическу, а просто отброшены за спину; круглое лицо с пухлыми губами выражало презрительную скуку. На Шарвана Нжери взглянула лишь раз, а вид Эвриха заставил ее скривиться от отвращения и устремить взор в окно, дабы не осквернять его созерцанием очередного жулика, стремящегося нажиться на чужом горе.
