Поистине велики были горе, обида и гнев юноши, коли решил он отправиться в храм Миапхети и умолять ее быть его свидетелем против Мвена. И горячи, видать, были его мольбы, если откликнулась на них Богиня. Она явилась юноше во сне и сказала:
«Я исполню твою просьбу. Отправляйся поутру к городскому старшине, а я пойду следом. Но помни, ты не должен оглядываться».
«Как же я узнаю, что ты и впрямь следуешь за мной?» — вопросил слуга Мвена, который, будучи обманут хозяином, усомнился и в словах Богини.
«Ты услышишь звук флейты за своей спиной».
Наутро юноша двинулся в город, и за спиной его действительно сладко пела божественная флейта. Он шел по полям и лугам, шел по городским улицам, а флейта все пела и пела. Но неподалеку от дома городского старшины ему померещилось, что пение ее, заглушенное доносящимся с базара гамом, умолкло. Испугавшись, что Богиня, как и хозяин, решила подшутить над ним, выставить дураком и подвести под палки, он обернулся. И в тот же миг следовавшая за ним Миапхети исчезла, а на том месте, где она только что была, появилась каменная статуя играющей на флейте Богини.
«Горе мне! Горе потерявшему веру в людей и Богов!» — возопил юноша и, не помня себя от отчаяния, бросился к дому городского старшины. Рвя на себе волосы и стуча кулаками в грудь, он уверял творившего суд и расправу чиновника, что привел свидетеля. Надо пройти всего сто, ну двести шагов, дабы увидеть его и убедиться, что рассказанное им — чистая правда.
Видевшие шедшую за юношей Богиню и ее изображение люди громко требовали, чтобы городской старшина пошел и взглянул на явленное им чудо, и тому пришлось уступить. Но при виде каменного изваяния Миапхети он насупился и громогласно возвестил, что статуя эта ничего не доказывает и не может быть чьим-либо свидетелем. «Если бы изваяние Богини извлекло из своей флейты хоть один звук, я, может быть, и поверил бы, будто голодранец сей не дерзкий, бессовестный плут. А коль скоро она молчит и в свидетели не годится, то не избежать ему обещанных мною палок». Произнеся эти слова, он собирался приказать городским стражникам схватить верного слугу, но тут из каменной флейты полились дивные, чарующие звуки. Их слышало множество людей, и все они потом в один голос уверяли, что так могла играть только Богиня.
Когда же звуки волшебной флейты стихли, все увидели, что тело Мвена, прибежавшего поглядеть, как его верного слугу будут наказывать палками, вновь покрылось страшными язвами. Узрев новое чудо, городской старшина, трясясь от ужаса, крикнул стражникам, чтобы те несли правдивому юноше мешок чогов из его казны, а сам, пав на колени перед каменной Миапхети, умолял ее простить ему неверие и насмешки.
