Ульянов нахмурился, подошел ко мне. Рассеянным движением погладил подоконник. Зачем-то выглянул в окно.
Вдруг взгляд его стал острым, он весь словно бы подобрался. Я хотел было спросить Владимира, что такого он увидел во дворе, но оказалось, что смотрел он не в окно, а рядом — на тот самый портрет Чернышевского, который несколькими минутами ранее привлек и мое внимание. Ульянов внимательно оглядел портрет, затем осторожно снял его, перевернул, ощупал и — отогнул жестяные лапки, державшие картон с задней стороны. Между листом картона, прижимавшим портрет к рамке, и самим портретом обнаружился сложенный вчетверо лист бумаги, как мне показалось — страница, вырванная из какой-то книги. Владимир споро привел портрет в прежний вид, повесил его на место и лишь после этого, развернув лист, пробежал цепкими глазами страницу. Лицо его выразило удивление. Быстро спрятав лист во внутренний карман пиджака, он сделал мне предостерегающий жест — мол, ничего не спрашивайте.
Больше Владимир ничего не нашел в комнате моей пропавшей дочери. Мы вернулись в гостиную. Пересветов сидел у обеденного стола. Отсутствовали мы всего с четверть часа, но графин с ореховой настойкой был уже почти пуст. При нашем возвращении Евгений Александрович не переменил позы и продолжил сидеть, неподвижно глядя перед собой.
Отодвинув от стола стул с высокой спинкой, я сел напротив. Владимир снова встал рядом, засунув руки в карманы брюк и воинственно наклонив голову.
— Господин Пересветов, — сказал он, — а не подскажете ли вы, где бы нам отыскать некую Анастасию, подругу вашей супруги?
Пересветов поднял голову и некоторое время молча смотрел на Владимира ничего не выражающим взглядом.
— Анастасию? — повторил он рассеянно. — Анастасию…
К моему изумлению он вдруг тихо запел — на какой-то фривольный мотивчик:
— Анастаси… Я! Анастаси… Я! Ту-ру-ру, ру-ру, ру-ру…
Мы переглянулись, — и, признаюсь, я испугался в этот момент за рассудок моего несчастного зятя.
Впрочем, Евгений Александрович тотчас оборвал пение.
— Вы, очевидно, имеете в виду Настю? — сухо спросил он. — Настю Егорову?
— Мы имеем в виду ту, которая на вашей свадьбе была подружкой невесты, — ответил я.
Пересветов кивнул.
— Да-да, конечно. Настя Егорова. Анастасия Владимировна. Она работает в книжном магазине Ильина. В том самом, в котором работала и Елена. Только зря вы надеетесь от нее что-нибудь узнать.
— Почему же? — спросил Владимир.
— А потому что полиция ее уже спрашивала.
